Там мама и работала в качестве врача до окончания войны (с июля 1941 г. до апреля 1946 г.). Несмотря на молодость и отсутствие опыта, мама, с отличием закончившая Одесский медицинский институт, в короткий срок проявила себя незаурядным врачом и завоевала авторитет и уважение со стороны медиков и пациентов. Участок охватывал территорию, протяжённостью 15–20 км, на которой находилось несколько сёл. Врачу ежедневно приходилось проходить по бездорожью десятки километров через холмы или лес в любое время суток, вначале пешком, а потом на повозке с лошадью. Хотя основной специальностью у мамы была педиатрия, в то время приходилось помогать любым больным. Ей приходилось быть и хирургом, и акушеркой, и эпидемиологом. Не было лекарств, не хватало бинтов и ваты, часто вспыхивали эпидемии. Дети умирали даже от таких заболеваний, как ангина, не говоря уже о дифтерите или менингите. Маме удалось организовать врачебную лабораторию, женскую и детскую консультации, заведовать которыми её назначили в мае 1942 г. А до этого мама вытащила несколько детей буквально из лап смерти. В одном случае пришлось делать трахеотомию ребёнку, больному дифтеритом. Мама столкнулась с широким спектром заболеваний на фоне недоедания, нехватки лекарств, нарушения гигиены.

В силу своей скромности мама очень мало рассказывала нам, детям, о военных годах. Мы узнали об этом позднее, спустя годы, когда к нам в течение ряда лет приезжали навестить маму и нашу семью её сослуживцы и бывшие пациенты. От этих рассказов осталось ощущение, что мама вела героическую борьбу за здоровье и выживание больных. Другому ребёнку, заболевшему менингитом, удалось спасти жизнь введением пенициллина, который маме удалось достать в Куйбышеве и самолётом вылететь срочно к больному ребёнку. Запомнился рассказ, как маме удалось выявить причину смертельных отравлений и предотвратить гибель людей. Ядовитыми оказались остатки проросшей пшеницы, которую собирали на полях голодные люди и употребляли в пищу. В результате правильно подобранного лечения заболевшие люди начали выздоравливать. Смертность в районе резко снизилась. Помимо непосредственной работы с больными на участке мама возглавляла (с августа 1941 г.) врачебную лабораторию при педагогическом училище, а также участвовала в медицинской комиссии от военкомата для освидетельствования призывников перед отправкой на фронт.

К сожалению, среди призывников были частые случаи членовредительства, чтобы избежать отправки на фронт, и маме приходилось выявлять эти случаи. Например, многие провоцировали возникновение гнойного конъюнктивита после засыпания в глаза местного растения с плодами, похожими на мелкий перец. При осмотре глаз и выворачивании век врач легко обнаруживал плоды этого растения и после короткого лечения этих людей отправляли на фронт. Одновременно бывали случаи, когда пытались отправить на фронт действительно больного человека, подозревая симуляцию. В этом случае мама умела доказывать, что с медицинской точки зрения это не симуляция, а действительно неизлечимая болезнь, например, эпилепсия. У мамы был большой авторитет. К её мнению очень прислушивались, ценили и уважали.

В день Победы, 9-го мая 1945 г., мама находилась в командировке в Москве в детской клинике им. Морозова. После окончания войны мама решила вернуться домой, в Одессу, но её упросили остаться ещё на год, даже предлагали работать врачом в Куйбышеве. Мама уезжала с благодарностями и наградами, тепло попрощавшись со ставшими там близкими друзьями людьми, давшими ей с сыном и мамой приют в годы войны, с сотрудниками и вылеченными ею детьми и взрослыми.

Мама среди комиссии Военкомата по проверке лиц, отказывающихся идти на фронт. (Она стоит на заднем плане, в центре)

Мама среди сотрудников (Сидит в 1-м ряду, 1-я слева)

В апреле 1946 г. мы покинули с. Подбельское и через Москву направились в Одессу.

Вадик с мамой Милой в Подбельском. 1941–45-е годы

Вспоминаю битком набитое московское метро. Я был чем-то болен, и мама взяла меня, пятилетнего, на руки. Хотя я был худеньким, маме, конечно, было нелегко. Немолодой человек уступил маме место и протянул мне яблоко. Этот эпизод запомнился на всю жизнь. А в поезде на Одессу в общем вагоне разгорелся скандал. Какие-то пассажиры визжали, что вышвырнут меня в окно, потому что у меня заразная болезнь. Бабушка Соня что-то кричала в ответ, мама держала меня на руках и успокаивала. Вмешался находящийся неподалёку военный. Он поговорил с мамой и сумел уладить конфликт. Я помню, что он обещал вышвырнуть в окно зачинщиков скандала прежде, чем доберутся до меня. Вскоре мы доехали до изрядно разрушенной Одессы.

В нашей разграбленной квартире жили захватившие её соседи, умело «провоевавшие» всю войну, не покидая Одессы. В таком же состоянии оказалась и летняя дача на 7-й станции Большого Фонтана, предоставленная государством моему дедушке Грише как ветерану ВКП(б) в 30-е годы. Во время войны дача тоже была занята чужими людьми.

Нам негде было жить.

Приютила нас мамина подруга, бывшая одноклассница, Любочка Акимова.

Мила, Люба Акимова и их подруга Розочка в 1936 г.

Одноклассники: Леня Лемберг, Мила, Люба Акимова и Миша Турчин (21 мая 1932 г.)

Люба Акимова с мамой Софьей Трифоновной

Люба и её мама, Софья Трифоновна, жили в небольшой квартирке по улице Базарной угол Канатной. Муж Софьи Трифоновны и отец Любы — Акимов С. Ф. был начальником политпросвета Одесского уезда. Он также участвовал в организации Красной Гвардии в Одессе. При исполнении служебных обязанностей он трагически погиб в 1930 году.