«Потрясатель Вселенной», как ныне его пышно величали монголы, требовал, чтобы каждый воин имел в походе трех коней, два лука и три колчана с тридцатью стрелами в каждом. Это из оружия. Еще в полную экипировку входили: волосяной аркан, запас веревок, топор, толстый постельный войлок – по-монгольски «ширдэг», кожаная фляжка, два больших бурдюка – для переправ через реки, железный или медный котелок и разная мелочовка, носившаяся в поясной сумке.

– А что тут у нас? – Олег расстегнул одну из сумок и с любопытством в нее заглянул. – Хе! Набор монгольского бойскаута! – определил он со смешком, обнаружив иглу, моток ниток, шило, дратву для сшивания кожи, трут, огниво, запасные тетивы для лука и напильник для затачивания стрел.

Еще в сумке лежали три рыболовных крючка с привязанными к ним аналогами современных лесок из конского волоса. Насчет последней находки Горчаков засомневался. Он не знал, входили ли рыболовные снасти в уставной перечень необходимых предметов. «Быть может, владелец сумки был фанатом рыбной ловли? – предположил Олег. – Хотя сам Чингисхан вроде бы в юности одно время жил исключительно рыбалкой. Может, и повелел под старость чего-нибудь такое, в приступе ностальгии?»

Хозяйственные новгородцы «приватизировали» все, что имело в их глазах хоть какую-то ценность. В Средние века одежда вообще ценилась, поскольку все ткани были исключительно ручной работы. Текстиль подешевел лишь тогда, когда появились фабрики с механическими ткацкими станками. Поэтому Горчаков не удивился тому, что найденные во вьюках «шмотки» воины тоже разделили. Особенно их порадовали шелковые халаты.

Монголы, как оказалось, не бедствовали. Это прежде у них даже шерстяная ткань была предметом роскоши. А после того как они подчистую разграбили Китай, даже простые воины стали щеголять в шелках.

Впрочем, слово «щеголять» как-то не вязалось с той частью добычи, что ратники выделили Олегу – «покорители народов» ели грязными руками и по-свински вытирали их о полы своих халатов. Монголы просто обожали горячее, покрытое жиром мясо, и во время еды этот жир тек у них по рукам чуть ли не до локтей. Еще эти «пассионарии» считали, что тот, кто часто купается, смывает свое счастье. А быть счастливыми им очень хотелось! Поэтому халаты монголов воняли дымом, прогорклым жиром и застарелым потом, воротники были черными и засаленными, полы длинных одежд лоснились.

– Грязные какие, – брезгливо скривился Горчаков и ткнул носком ботинка в кучу тулупов и тряпья.

– В щелоке их на ночь замочить, и все отстанет, – поделился опытом Неждан. – Это ерунда, идем со мной, – с этими словами новгородец, подцепив приятеля под руку, увлек его к трофейным коням.

– Ну и что мы с этими «одрами» делать будем? – скептически спросил Неждан, непочтительно ткнув пальцем в табун «несравненных монгольских коней», прославленных авторами различных опусов. – Эх, продать бы! Да только кто ж их купит? – вздохнул он.

Низкорослые монгольские лошадки и вправду выглядели весьма непрезентабельно. К счастью, оказалось их не так уж и много, чуть меньше четверти. Остальное поголовье было представлено прекрасными туркестанскими и половецкими скакунами.

Боевые кони стоили здесь от восьми до двенадцати с половиной гривен, и Горчаков, недолго думая, предложил Роману вместо серебра лошадей. Тот легко согласился, поскольку собирался посадить на коней часть коломенского городового полка. Правда, прижимистость свою князь и здесь проявил, предложив считать по восьми гривен за голову. Олег даже торговаться не стал и спокойно отдал тридцать коней, после чего «отроки» перешли в его собственность. По закону вышло так, что Горчаков просто купил двадцать холопов у коломенского князя и получил на них грамоты. Это его Неждан так проинструктировал, сам Олег никаких бумаг брать не собирался.

– Да на кой она мне сдалась, грамота эта, – рассмеялся Олег в ответ на советы приятеля, – парни же сами желание изъявили. А если уйти захотят, так нешто бумажка их удержит? В такое-то время!

– Не-е, ну ты как маленький, честное слово! – Неждан укоризненно покачал головой. – Без грамоты, что «отроков» ты купил, они так и останутся холопами Романа Ингваревича!

– А-а-а! – до Горчакова наконец дошло.

В общем, считая Вадима и Берислава, дружина Олега состояла теперь из двадцати двух бойцов. На лошадей их Горчаков посадил и еще по «заводному» коню выдал. Вооружать тоже пришлось из своей доли трофеев, потому как князь оружие «зажал», оно ему самому было нужно для ополченцев. Олег попробовал сторговать у него русские щиты и мечи, но Роман остался непреклонен.

Горчаков раздал своим дружинникам круглые монгольские щиты, которых у него была целая куча. В принципе, они были неплохи, разве что поменьше русских да дощечки потоньше. Зато кожи на них было по пять слоев, широкая оковка по краю и железный умбон в центре. В общем, крепкие щиты.

Разгромленные в селе Спасском сотни состояли из легковооруженных лучников, но шлемы имелись у всех, это был непременный атрибут любого монгольского воина, даже бездоспешного.

Часть шлемов была чисто монгольской. Они были похожи на русские, только ниже и закруглены сильнее и еще спереди торчал железный козырек.

Бармицы на шлемах были сделаны из покрытого тканью войлока с ватной набивкой и простеганы ромбиками. Некоторые монголы носили такие же простеганные ватные капюшоны, а на них надевали китайские каски с небольшими полями и острыми штырьками на макушке.

Сотники и несколько десятников носили шлемы тяжелой кавалерии. Они были коническими, как русские, но надевались не до бровей, а ниже и до половины прикрывали уши, для глаз спереди имели полукруглые вырезы.

На этих шлемах были бармицы из кожаных полос. Та, что крепилась к самому шлему, шла от виска до виска, а следующая была длиннее и представляла собой кольцо, которое спереди крепилось к наноснику.