– А дальше? – встрепенулся Всеволод, поскольку речь зашла о городе, которым сейчас правил его младший брат. – Дойдем мы до Москвы, а там ты скажешь, что и ее надо пожечь? Или как?

Олег снова задумался. По-хорошему и этот город следовало бы сжечь, а решающий бой дать под Владимиром. Но ведь это Москва! Для сидящих за одним столом с Горчаковым это ничем не примечательный городок, каких на Руси десятки. Что же до Олега, то он в этом городе родился и с детства помнил знаменитые слова: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»

Горчаков выпрямился, набрал полную грудь воздуха.

– Москву надо защищать! – выдохнул он. – Я сам буду драться за Москву до последней капли крови! – внезапно даже для самого себя пообещал Олег и стукнул массивным кулаком по столу. Будто печать поставил.

Наутро после затянувшегося военного совета Горчаков отправил в Москву почти весь свой двор. А сам вместе с Вадимом, Учаем и Вирясом, прихватив двух пленных монголов, помчался вверх по Оке.

С того самого момента, как Олег принял решение защищать Москву, его не оставляли мысли о том, каким способом можно отстоять будущую столицу. Горчаков «прокручивал» различные варианты, покачиваясь в седле, когда, давая коню отдых, переводил его с галопа на шаг. Всевозможные планы рождались и рушились в мозгу Олега, когда он ложился спать под открытым небом в заснеженном зимнем лесу и, прежде чем заснуть, долго смотрел на светящиеся багровым светом тлеющие бревна. Главное Горчаков понял быстро и без особых умственных усилий.

«Прежде всего, надо организовать контрбатарейную борьбу и выиграть схватку с монголо-китайскими артиллеристами, – не раз говорил себе Олег. – Без массированного обстрела зажигательными снарядами осада затянется, и потери противника вырастут в разы. На одних штурмовых лестницах далеко не уедешь», – в этом месте Горчаков каждый раз тяжело вздыхал, потому что не видел способа подавить огнем монгольские батареи.

«Враги окружат Москву метательными машинами в несколько рядов и просто задавят нас количеством, которому в данной ситуации можно противопоставить только качество. А где его взять? – спрашивал себя Олег. – На каком повороте мы сможем обойти монголов? Выучка личного состава? – Горчаков едва за голову не хватался при этой мысли. – У монголов отлично обученные профессионалы, а у нас выучка в прямом смысле никакая, поскольку у нас еще и артиллеристов нет! Их сперва надо набрать, а потом уже обучить. Ладно, оставим это. Модернизировать метательные машины? – переходил к следующему пункту Олег. – Угу, как же! Из этих конструкций уже выжали все, на что они способны, и у меня просто ума не хватит что-либо там улучшить».

Последним пунктом шли снаряды. Их действительно можно было модернизировать. Кроме зажигательных снарядов с вязким порохом, монголы позаимствовали у китайцев чугунные осколочно-фугасные бомбы. Поскольку порошковый порох чрезвычайно гигроскопичен, а до гранулированного китайцы так и не додумались, бомбы они снаряжали перед применением. А до этого возили серу и селитру отдельно. Вместо угля – третьего компонента дымного пороха – они вообще пихали всякую дрянь. При этом недокладывали селитру, от чего их порох хорошо горел, но плохо взрывался.

«Впрочем, классическое соотношение 75:15:10 и европейцы начали применять только с девятнадцатого века, – отметил ради справедливости Горчаков. – Если собрать в кузницах нормальный уголь, смешать компоненты с классическим соотношением, потом порох подмочить, высушить под прессом и раздробить на гранулы, то эффективность чугунных бомб можно увеличить вдвое. Можно еще для аркбаллист сообразить вместо наконечников небольшие гранаты с готовыми поражающими элементами. – Вот только времени на это нет, – признал со вздохом Олег. – Монголы отстают от нас всего на двое суток! Много ли можно успеть за столь короткий срок? И что же у нас получается? – подытожил свои рассуждения Горчаков. – Будем, как в сорок первом, выезжать на массовом героизме?» И тут его осенило. Подумав о боях за Москву осенью и зимой сорок первого года, Олег вспомнил, чем бойцы останавливали немецкие танки, когда не было артиллерии и даже гранат. А эта мысль потянула за собой следующую, и у Горчакова, наконец, появился по-настоящему стратегический план.

К решению проблем, возникавших в последнее время одна за другой, Горчаков подходил творчески. Вернее, это не он подходил, а все как-то само собой получалось. Думая, как защитить Москву, Олег внезапно понял, что качества, которые его современники считали силой монголов, при определенных условиях могут стать и слабостью. Эта мысль пришла к нему во время очередной ночевки в лесу.

– Значит, так, – подвел он тогда черту, – чтобы победить противника, его для начала надо догнать. А непобедимость монголов как раз в том и заключается, что догнать их никто не может!

Знаменитую тактику монголов можно было охарактеризовать короткой фразой: «медведь и собаки». Если монгольская армия встречалась с противником и он переходил в атаку, монголы, разбившись на отдельные отряды, бежали в разные стороны. Противник, естественно, останавливался, пытаясь разобраться, за кем гнаться и куда наступать. Не может же, в самом деле, армия наступать сразу во все стороны! А дальше с врагами монголов происходило то же, что и с медведем, окруженным обученными охотничьими собаками. Монгольские отряды наскакивали на противника с разных сторон и били стрелами. Рукопашной, в которой европейцы и русские решали, кому достанется победа, монголы всячески избегали. У опытного монгольского всадника это было как рефлекс: противник атакует – надо бежать. Сначала отбежать подальше, а потом уже разбираться в обстановке.

Обучение европейских рыцарей и русских дружинников начиналось с семи лет, и шло оно по отработанной и проверенной временем схеме. Условно эту подготовку можно назвать военным образованием. В список «изучаемых предметов» входили: фехтование, конный бой на копьях и мечах, борьба без оружия и обязательно занятия по тактике. Тактику преподавали на учениях опытные воины, но была еще и чисто теоретическая подготовка. У многих европейских рыцарей настольной книгой были труды Вегеция – известного военного теоретика поздней Римской империи.