Драммонд мог многое сказать ей по этому поводу. Он не оставил бы свой участок на Боу-стрит, пока расследование не закончено. Убийство судьи было чрезвычайно важным делом. Да, он не очень тревожится об этом – просто не может сделать эту работу лучше Питта; напротив, тот справится лучше. Кроме того, он не хочет беспокоить своими упадническими настроениями дочерей, которые надеются, что он поселится у кого-нибудь из них. Однако две недели, проведенные под крышей того или другого зятя, не будут спокойны – ему вряд ли придется по душе положение то ли гостя, то ли приживальца в чужом доме, не чувствующего настоящей независимости. В гостинице же ему будет скучно и тоскливо, а одинокие осенние прогулки по холмам никак не поспособствуют разрешению его трудностей.

И Драммонд сказал ей все как есть.

– Мои настроения не имеют ничего общего ни с пребыванием в Лондоне, ни со смертью судьи Стаффорда. Все эти обстоятельства только обострили понимание того, что я должен сделать.

В лице Элинор промелькнул испуг, который мог означать что угодно. У него внутри похолодело, но он все говорил и говорил, ужасаясь мысли, чтоона может ответить, и все-таки решив сказать все теперь же, ни о чем не умалчивая. Драммонд знал, что может испытать еще б ольшую боль, чем предполагал раньше, но он не был трусом.

Элинор ждала, понимая, что не сможет его ни в чем разубедить.

– Я должен сказать, что мое счастье и покой зависят только от вас, – Драммонд почувствовал, как к его лицу жаркой волной прихлынула кровь, – и хочу знать, можете ли вы оказать мне честь и стать моей женой.

Он не успел еще договорить, а отказ уже ясно выразился в лице Элинор, хотя глаза ее стали несчастными.

– Для меня это было бы большой честью, Мика, но вы должны понять, что я не могу принять ваше предложение.

– Почему? – Он услышал свой голос словно издалека и возненавидел себя за то, что ему не хватает чувства собственного достоинства, за столь незрелое поведение, словно он ребенок и хочет переспорить ее и поставить на своем. Почему он так тщеславен, что вообразил, будто ее благодарность и присущая ей доброта сродни любви?

– Вы знаете ответ, – тихо и страдальчески ответила Элинор.

– Я безразличен вам. – Он выдавил из себя эти слова, потому что предпочитал сам сказать их, а не услышать от нее.

Элинор опустила взгляд.

– Нет, вы мне не безразличны, – ответила она очень тихо с едва заметной улыбкой, черты ее лица стали мягче. – Нет, вы мне очень не безразличны, гораздо больше, чем думаете. Поэтому я не позволю вам жениться на женщине, которую отвергло общество и союз с которой погубит вашу карьеру.

Драммонд глубоко вздохнул.

– Да, это погубит вас. Скандал, связанный с Шолто, никогда не забудут. Я прочно с ним связана, и это навсегда. Я была его женой, и всегда найдутся люди, которые напомнят вам об этом.

– Но я… – начал было он.

– Замолчите, мой дорогой, – прервала она его. – Очень благородно с вашей стороны говорить, что вам нет дела до общественного мнения, но вам придется с ним считаться. Каким образом вы сможете сохранить свое положение, которое дает вам возможность расследовать самые деликатные дела, требующие величайшей секретности и такта, скандальные дела, связанные с именами самых известных в свете семейств, – если ваша собственная жена была так тесно причастна к наихудшему из таких скандалов? – Взгляд ее был требователен. – Мне очень мало что известно о полиции, но это я помню. Мне дороги ваши честь и доброе имя, и я знаю, что ваша порядочность не позволит вам взять обратно сделанное предложение, несмотря на доводы разума, – но, пожалуйста, мы ведь были с вами друзьями… Давайте же будем честны: я уроню вашу репутацию и положение в глазах общества, чего допустить не могу.

Мика опять хотел возразить, но понимал, что она права. Он не сможет сохранить положение и должность, если женится на Элинор Байэм. Некоторые скандальные истории забываются, но эту не забудут ни через десять, ни через двадцать лет. Нелепость положения состояла в том, что если бы она стала его любовницей, то в обществе пошептались бы, немного посмеялись, а может, и позавидовали бы ему. Она была красивая женщина. На их любовную связь почти не обратили бы внимания. Однако если он поступит гораздо благороднее и честнее и женится на ней, ему перестанут доверять и постепенно отвергнут.

– Знаю, – ответил Драммонд. Ему хотелось дотронуться до нее. Мика так этого хотел, что ему было почти физически больно отказаться от подобного намерения, но он знал, что это будет нехорошо, неправильно и жестоко. – Однако я считаю ваше общество гораздо более привлекательным, чем любое общественное или профессиональное положение.

Элинор поспешно отвела взгляд. В первый раз за время встречи ее сдержанность уступила место чувству, глаза наполнились слезами. Она встала и снова подошла к камину.