— Ты имеешь в виду похищение и все остальное?

— Я думаю, что она знала, но предпочитала не думать об этом, как это часто бывает у женщин.

— Я знаю мою маму, — сказала она мудро.

Они совсем забыли обо мне. Я был просто их личным шофером, добрым старым седым Лу Арчером, и мы продолжали нестись вперед сквозь ночь, которая совсем не опасна, когда чувствуешь себя под защитой. Я вспомнил то ли поэму, то ли притчу, из тех, которыми пичкала меня Сюзанна много лет назад. «Птица влетела в окно в одном конце освещенного зала, перелетела его и через другое окно вылетела в темноту. Вот что значит человеческая жизнь».

Вдоль шоссе сначала фонари показывались вдалеке, а потом вырастали и пролетали мимо, напоминая птиц из притчи, рассказанной Сюзанной. И мне вдруг захотелось, чтобы она очутилась здесь, со мной.

Том рассказывал Стелле о том, как в первый раз встретил своего отца. Первую неделю Майкл не показывался, предполагалось, что он подыскивает работу в Лос-Анджелесе. В конце концов Том встретился с ним в субботу вечером в мотеле.

— В ту самую ночь, когда ты разбил нашу машину?

— Да. Мой о… Ральф, как ты знаешь, запретил мне ехать. Кэрол перед этим пролила немного вина на переднее сиденье машины, и они учуяли запах. Он решил, что я уезжаю, чтобы пить.

— Кэрол много пила?

— Нет. Но в ту субботу выпила порядочно. И он тоже. И я немного выпил.

— Ты стал совсем взрослый.

— Мы устроили обед, — рассказывал он. — Кэрол приготовила спагетти — спагетти а-ля Покателло, как она называла их. А потом она пела мне свои старые песни, вроде «Сентиментального путешествия», и это было довольно весело.

Однако в голосе его я услышал сомнение.

— Вот почему ты вернулся домой?

— Нет, я… — Дальнейшее застряло у него в горле. — Я…

Зеркальце заднего обзора позволило мне увидеть, что он с трудом сдерживался. Он так И не смог закончить предложение.

Некоторое время они молчали.

— Ты хотел остаться с ними? — наконец спросила Стелла.

— Нет. Я не знаю.

— Тебе нравился твой отец?

— Он вполне нормальный человек, пока не напьется. Мы играли в какую-то странную игру, и он не выиграл. Тогда он бросил играть и стал приставать к Кэрол, я с ним почти подрался, защищая ее. Он удивился, сказав, что раньше был боксером и только сумасшедший полезет с ним драться: своими кулаками он может просто убить меня.

— Наверно, это был ужасный вечер?

— Да, эта его часть была не слишком хороша.

— А какая часть была хороша?

— Когда она пела свои старые песни и рассказывала мне о моем дедушке.

— И это заняло у тебя всю ночь? — уточнила Стелла голосом сплетницы.

— Я не остался у них ночевать, я уехал около десяти часов, когда мы почти подрались. Я…

Опять это слово застряло у него в горле. Создавалось впечатление, что оно слишком много значит для него.

— Что же ты делал?

— Я уехал и долго стоял там, где мы были с ней в первый раз. Я сидел там почти до двух часов ночи и, знаешь, слушал океан. Океан и шоссе. Слушал и пытался понять, что же я должен делать. — И он добавил таким тоном, словно это предназначалось специально для меня: — А сейчас, насколько я понимаю, у меня нет никакого выбора. Конечно, они возвратят меня в «Проклятую лагуну».

— И меня тоже, — сказала Стелла нервно. — Мы сможем посылать друг другу секретные записки. Будем прятать их в дуплах и в мусоре.

— Это совсем не смешно, Стелла. Они в этой «Лагуне» все обречены сойти с ума, если уже не сошли, даже преподаватели. Им не выбраться оттуда.

— Давай о другом, — сказала она. — Что же ты делал после двух часов?

— Поехал повидаться с Сэмом Джексоном, хотел посоветоваться с ним, что мне делать. Но так и не смог сказать ему, кто мои настоящие родители. Слишком тяжело оказалось говорить об этом. Я не хотел ехать домой и не хотел возвращаться в мотель.

— Тогда ты и перевернулся в машине, пытаясь покончить с собой!

— Я…

Опять наступило молчание, и на этот раз уже окончательное. Том отвернулся, прижался лбом к стеклу и стал смотреть, как проносятся мимо фонари, скрываясь в темноте, из которой они только что возникли. Некоторое время спустя я заметил, как рука Стеллы легла ему на плечи. По лицу его текли слезы.

Стеллу я высадил первой. Она отказывалась выйти из машины до тех пор, пока Том не пообещал ей, что никуда не убежит опять, по крайней мере не сказав ей.