Во всяком случае, я поняла, что нельзя впустую тратить оставшееся время, нужно искать хоть какой-то путь к спасению.

Я закрутила кран как могла, но он все равно пропускал воду – капли падали с тем же неумолимым ритмом, они отсчитывали оставшееся мне время, как метроном.

Я придвинула стул к стене с окошком, вскарабкалась на него.

Стул угрожающе шатался, но я смогла дотянуться до окна и убедилась в двух вещах – во-первых, решетка на окне закреплена достаточно прочно, мне ее не оторвать. Во-вторых, прямо за окном расположена глухая стена, так что звать на помощь бесполезно.

Прежде чем спрыгнуть со стула, я развернулась.

Прямо передо мной находилась тускло горящая лампочка.

У меня мелькнула идея – ничего особенного, но все же хоть что-то…

Я прикоснулась к лампочке и отдернула руку – хоть и тусклая, она была очень горячей.

Тогда я обернула руку носовым платком и вывернула лампочку из патрона. В моей камере и до сих пор было не слишком-то светло, а теперь в ней наступили самые настоящие сумерки. Впрочем, это мне было безразлично – вышивать гладью или болгарским крестом я не собиралась, читать было нечего.

Стул подо мной затрещал и стал крениться, я едва успела с него соскочить. Покосившись на дверь, я завернула лампочку все в тот же платок и резко ударила ею о стену. Раздался приглушенный платком звук, и лампочка рассыпалась на десяток мелких осколков. Развернув платок, я выбрала из этих осколков самый крупный, а остальные ссыпала в угол комнаты.

Не могу сказать, что у меня был какой-то продуманный план, но в моем положении надо что-то делать. И теперь в наличии оказался хоть какой-то режущий инструмент.

Я спрятала самодельное лезвие под подушку и легла на койку, отвернувшись лицом к стене. Конечно, я не пыталась заснуть, но хотела немного отдохнуть и обдумать свое положение…

И сама не заметила, как заснула.

Когда я проснулась, в комнате было совсем темно.

В первый момент я не могла сообразить, где нахожусь. Вытянула перед собой руку и нащупала холодную бетонную стену, приподнялась на кровати, огляделась, прислушалась…

Высоко надо мной в стене виднелся слабо светящийся квадрат окна – единственный источник света в комнате.

Из-за двери доносились приглушенные голоса, а совсем рядом уныло и по-прежнему монотонно капала вода.

И этот монотонный звук помог мне вспомнить все.

Мне осталось жить до полуночи…

В голове мелькнула безумная мысль – а вдруг это время давно уже прошло, и обо мне просто забыли?

Но тут же, словно в ответ на мои мысли, дверь комнаты со скрипом отворилась, и на пороге появилась человеческая фигура.

Разглядеть лицо вошедшего было трудновато, но по голосу я узнала бровастого бандита по кличке Курок.

– Черт, – проговорил он, вглядываясь в темноту. – Темно, как у негра под мышкой! Что тут, лампочка перегорела?

Я молчала, затаившись на койке.

– А ну, выходи! – рявкнул Курок. – Поедешь сейчас к своему благоверному! Если он не попытается нас кинуть – через час будешь дома!

Я поспешно засунула руку под подушку, схватила припрятанный осколок стекла и спрятала его в задний карман джинсов.

– Я сказал – выходи! – повторил Курок. – Лучше не зли меня!

– А то что, – переспросила я невинным голосом, – убьешь? Так тебя Могила за это самого замочит! Я ему нужна – ты помнишь?

– Пока нужна, – насмешливо сказал бандит. – Только это ненадолго…

Федор Никодимов был человек сильный, решительный и удачливый. Коллеги по бизнесу его уважали и ценили, конкуренты – уважали и побаивались. Он обладал той редкой деловой интуицией, которая помогает без опасностей и без больших потерь плыть по бурному морю бизнеса, благополучно обходя опасные рифы, коварные мели и грозные скалы. Как лягушка в японском храме, предсказывающая землетрясение задолго до его реальных проявлений, он заранее чувствовал приближение серьезного кризиса или простые изменения биржевых котировок, знал, когда нужно затаиться и переждать, а когда следует действовать быстро и решительно.

Правда, начал он с нуля, поэтому еще не успел как следует раскрутиться, но верил, что все еще впереди, он создаст крупную компанию и увидит небо в алмазах.

Единственное, в чем ему не везло, – это в семейной жизни.

Первый раз женился Никодимов рано, в студенческие годы. Он учился в очень престижном вузе, попал туда по разнарядке, как отслуживший в армии. Вместе с ним, как это ни странно сейчас звучит, учились дети крупных чиновников, которые тогда еще верили в силу хорошего образования. Главное, чтобы дорогое чадушко окончило приличное учебное заведение, а там уж папочка постарается пристроить отпрыска на теплое местечко.