Недовольная Юля надула губы и возмущенно воззрилась на свою девушку. Марина пожала плечами, покачала головой, а затем произнесла:

— Тебе туда нельзя.

— Почему?!

— Ты в воздухе споткнешься, поцарапаешься и вообще убьешься… что я, не знаю тебя, что ли? — томно изрекла Марина.

— Вот че ты сразу? — кареглазая тотчас же поникла и заскулила.

— Иди лучше с Яной поплавай. Она тоже подкидывать может. И даже не хуже.

— Да-а-а?

— Конечно, она ведь со скалы всех спихивает, — охотно пояснила Марина стремительно побледневшей Юле.

Ира, взяв с собой книгу, со всеми удобствами расположилась на покрывале и, потягивая сок, с «упоением» читала. Когда кто-то подошел к девушке, голубоглазая даже не заметила. Лишь после того, как в том месте, где от прибывшего падала тень на книгу Иры, девушка недовольно оторвалась от чтения и посмотрела на человека. Солнце вмиг ослепило девушку, так что Ире пришлось сощуриться. Лишь спустя минуты она поняла, что перед ней стоит Аня.

Во рту как-то пересохло — видимо, рот забыл, что он только что с наслаждением потягивал сочок, — в животе что-то надрывно ухнуло, а на лице непроизвольно вырисовалась улыбка. Независимо от того, больно али нет, любимому человеку не можешь не улыбнуться.

— Хей…

— Привет, — улыбнулась рыжая. — Я могу присесть рядом?

— Да, конечно, — Ира мигом встала, при этом книга захлопнулась, и голубоглазая даже не успела заметить, на какой странице она закончила читать.

— Почти все в море плавают… А я вот пока не хочу купаться. Взяла с собой книгу, но одной как-то не читается. Я и подумала, может…

— Можно, — поняв, что хочет сказать девушка, но не решается, с улыбкой ответила Ира.

— Спасибо! — Аня просто засияла. — Что ты сейчас читаешь?

— Я… — Ира запнулась.

Девушка даже не знала, что и ответить, так как она действительно не имела представление о том, что она читает. Это было кощунственно по отношению к книгам, но ничего с этим голубоглазая поделать не могла — забивать как-то голову все равно приходилось. Книги проглатывались одна за другой, но все безыменные, все безъязыкие. Ира просто автоматически открывала одну книгу, потом закрывала и бралась за другую.

— Я не знаю, — в сторону ответила девушка.

— Как это не знаешь? — рыжая очень сильно удивилась. — Я не могу поверить в то, что ты, именно ты могла забыть название книги!..

— Барадулин. Избранное.

— На стихи потянуло? — с грустной улыбкой спросила Аня.

— Тебя, я смотрю, тоже, — кивнув на книгу, которую рыжая держала в руке, произнесла Ира. — Вернулась к истокам?

— Я и не уходила. Ведь ты была рядом…

— Закроем тему, — резко оборвала голубоглазая. — Значит, будем читать вдвоем. Хорошо.

И с этими словами голубоглазая открыла книгу на первой попавшейся странице и начала читать. Аня с толикой грусти посмотрела на голубоглазую, перевела взгляд на море, где Яну пыталась утопить Юля, а затем, вздохнув, тихонько открыла сборник стихов и начала читать.

— Беги, глобус тебя за задницу, беги! Иначе я тебя тут утоплю, будешь кормом для рыб! — негодующе кричала Юля, у которой явно не хватало верхней части купальника.

— Для акул, например? — хохоча, отозвалась Яна.

— ГОСПОДИ, АКУЛЫ! ГДЕ?! — выскочив из воды и запрыгнув на руки к сероглазой, Юля стала напряженно всматриваться в воду в поисках движущихся треугольничков.

Яна, не обращая внимания на безумный взгляд своей подруги, деловито рассматривала жителей Грудляндии и даже периодически тыкала в них пальчиком — чтобы удостовериться, что все настоящее. Разумеется, кареглазая была настолько поглощена рассматриванием морской глади, что заметила, что ее нагло трогают за выступающие и неприкрытые части тела только тогда, когда рядом угрожающе возник силуэт Марины с трезубцем.

Яна, увидев, как на нее смотрит ее лучшая подруга, поспешила уйти под воду, не забыв при этом напоследок ущипнуть задыхающуюся от возмущения Юлю. Когда сероглазая сплылась в неизвестном направлении, кареглазая поняла, что все шишки, тумаки, бензопилы, монтировки, гранатометы и метеориты посыплются на голову только ей одной. Судорожно вздохнув, Юля неуверенно улыбнулась светловолосой, стараясь прикрыть две болтающиеся дыньки.

С непробиваемым выражением лица Марина протянула девушке ее верхнюю часть купальника. Юля, рассыпаясь и заикаясь в благодарностях, быстро оделась, если купальник вообще можно назвать одеждой, и мысленно прокручивала возможные планы отступления. Уплыть ей не дали, так как чьи-то достаточно сильные и уверенные руки — понятное дело, Марины — задержали отплытие на неопределенный срок.

— Еще раз такое повторится… — бархатным голосом начала светловолосая.

— И че будет? — конечно, Юля не могла промолчать.

— А вот че, — скопировав интонацию девушки, произнесла Марина.

Резко сократив расстояние между ней и кареглазой до нуля сантиметров, светловолосая в буквальном смысле слова нагло впилась в губы Юли, в которой тотчас же вспыхнули противоречивые чувства: от «боже, как приятно, пусть меня всегда так наказывают» до «твайу ж бритую ногу, там же на пляже все учителя». Впрочем, последнее как-то даже не очень сильно взволновало Юлю. Прильнув губами к желанному объекту, кареглазая с не меньшей страстью ответила на поцелуй.