Еще одно замечание, которое оцарапало душу Марины, стоило только девушке заметить глаза Киры. Они всегда были карие, но в этом полумраке комнаты — свет был только от настольной лампы — они казались двумя черными кругами.

— Да у тебя глаза на обсидианы похожи. Раньше они чуть светлее были…

— Это всего-навсего освещение, — отмахнулась Кира. — Ну, что? Скучала? — в темных глазах вспыхнули коварные бесенята. — Кстати, как Таня? Не помирились еще?

Марина изумленно посмотрела на девушку.

— Почему ты об этом спрашиваешь? Ведь из-за нее ты и…

— Ах, да, точно, — спохватилась Кира, отводя глаза в сторону. — И правда, что это я? — улыбнулась девушка, а затем, помолчав пару минут, добавила: — Слушай, мне тут еще столько всего разбирать. Не против, если завтра поговорим, м? Все равно же воскресение.

— Да, конечно, — натянутая улыбка заиграла на губах девушки.

Марина встала и, пожелав Кире спокойной ночи, вышла из комнаты. Закрыв за собой дверь, светловолосая прислонилась спиной к двери Яниной — а теперь и Кириной — комнаты и опустила голову вниз. Волосы заслонили лицо девушки.

Старая связь, которая вот-вот должна была только укрепиться, наоборот, слабо звякнула, словно желая порваться, но в последний момент передумав, сильно натянулась вместе с душой светловолосой, заставив ту наморщить лоб будто бы от напряжения.

Еще немного, и девушка, возможно, не выдержала бы внезапно накатившего напряжения, но тут вынырнула Яна. Сероглазая не шла, а танцевала, причем партнером в танцах выступал бедный и несчастный котенок. Он уже устал сопротивляться полоумной девушке и лишь жалобно мяукал, прося о быстрой и безболезненной смерти.

— О Марина! Марина! Марина! Кто может быть счастливее меня? Ты представляешь! Всего лишь слабое прикосновение дало мне намного больше, чем страстный се…

— Точно не я, — вполголоса ответив на вопрос Яны, запоздало отозвалась девушка.

Яна, заметив-таки, что Марина явно не в самом лучшем расположении духа — в ее представлении, если бы Марина была бы рада, она танцевала бы шаманские танцы, — прекратила кружиться в странном и подозрительном танце и озадаченно взглянула на подругу.

— Она изменилась, — словно чувствуя немой вопрос девушки, произнесла вполголоса Марина.

— Что? Потолстела? — хохотнула Яна.

Марина никак не прореагировала на шутку.

— Ой, е…

— А что я хотела? Что вернется человек из прошлого? Глупо.

— Я…

— Я должна быть рада, что она приехала, — подняв глаза на Яну, Марина уверено взглянула в серебряные глаза девушки. — И я буду рада… но сейчас мне лучше пойти спать. Доброй ночи.

— А…

— Я рада, что наконец-то увидела тебя по-настоящему счастливой. Прости, что испортила настроение.

И с этими словами девушка сделала то, что делала всегда: ушла, не дождавшись ответа.

====== Парк неразвлечений ======

Юля проснулась в девять утра с мыслью: «Боже, я все еще здесь». Настроение у девушки было не самым лучшим, но до депрессивного состояния кареглазая предпочитала никогда не скатываться, так как знала, насколько сильно такое состояние бесит большинство окружающих людей. Несмотря на свою бесконечную неугомонность и природную безрассудность, девушка все-таки иногда думала о других — все же больше, чем совсем не думать.

Потянувшись так, что захрустело все, что только можно, Юля начала лихорадочно соображать, не сломала ли она чего, а то звук был такой, словно где-то сдвинулись тектонические плиты. Пошевелила одной рукой, второй, повертела головой, подрыгала ногами — фух, вроде все цело, облегченно подумала кареглазая.

Как и всякая порядочная утренняя мысль, которая медленно доходила до еще не проснувшегося мозга девушки, далась она Юле с трудом. Однако спустя пару секунд напряженных шевелений извилинами, кареглазая вспомнила все события вчерашнего дня. Не сказать, что она была очень рада нахлынувшему ледяному потоку воспоминаний. Теперь девушка думала: «Боже, почему я все еще здесь?»

Юля посмотрела на пустующую и аккуратно застеленную кровать Марины. Либо девушка не ложилась сегодня вообще, либо была где-то и с кем-то.

«С Кирой», — резануло по мыслям девушки.

Кареглазая хмыкнула и решила попробовать отнестись к этому философски. Философски не получилось, так что, напустив на себя безразличный ко всему вид, девушка закрыла от мира свою душу. Но она не учла того, что от себя уж точно не закроешься.

Быстро умывшись и приведя в относительный порядок свой хаер, Юля в последний раз взглянула на себя в зеркало и, хищно улыбнувшись соблазнительному отражению, медленно растягивая слова, произнесла: