Стянув с себя всю одежду — светловолосая отвернулась, хотя до этого молча наблюдала за каждым действием своей прежде неугомонной соседки по комнате — и оставшись в одном нижнем белье, Юля с каким-то извращенским чувством наслаждалась вмиг окружившим ее холодом — была открыта форточка. Постояв так минуты две, кареглазая все-таки надела майку и легла под ледяное одеяло. Впрочем, даже если бы одеяло и было сейчас теплым, для девушки оно все равно бы осталось льдом, так как Юле ото всего веяло холодом, в первую очередь от Марины.

Притянув к себе колени, кареглазая накрылась по плечи одеялом и отвернулась прямо к стене. Время было раннее: всего-то восемь вечера. Но девушка упрямо закрыла глаза, желая, чтобы Морфей как можно скорее унес ее в свое царство снов. Юля была согласна даже на черноту вместо сна, но никто не приходил, а девушка не засыпала.

Марина решила предпринять последнюю попытку поговорить. Осторожно и неслышно ступая по полу, девушка подошла к кровати кареглазой. Мягко склонившись над Юлей, светловолосая протянула руку, чтобы коснуться плеча девушки, но кареглазая внезапно произнесла:

— Слишком холодно. Или ты думала, я не почувствую?

Вместо ответа Марина бережно коснулась плеча Юли.

— Даже не смей, — эти тихие слова укусили руку светловолосой.

— Прости.

Несмотря на то, зол ли ты на человека или нет, но если он тебе хотя бы нравится — по-настоящему нравится, — ты не можешь не простить его. Против своей воли прощаешь.

Юля порезала воздух:

— Просто на плече ссадины. Не трогай, пожалуйста.

Светловолосой не надо было повторять дважды. Сжав руку в кулак, девушка отвела ее от плеча Юли.

— Йомана! Да ты прикинь!!! Да я аж с Арчибальдом чуть с окна не навернулась! Да вообще! Зеленые кирпичи бетону в мешалку, ты представляешь?!

Яна очень эффектно появилась на пороге комнаты Марины и сразу же начала разрывать мозг светловолосой внезапной информацией, яркими эмоциями и просто шумом. На голове у девушки, цепляясь за короткие волосы, развалился котенок — да-да, именно его теперь назвали Арчибальдом — и, делая круглые от удивления глаза, пытался удержаться на месте. Удивился котенок не тому, чему поразилась сероглазая, а тому, как его временная хозяйка слетела с катушек, резко и внезапно.

Марина медленно отложила книгу в сторону — девушка ее даже не читала — и только потом всепрощающе и спокойно посмотрела на свою запыхавшуюся подругу.

— Что?

— Ты знаешь, кто приехал? — уже чуть более спокойно осведомилась девушка.

— Да, — мягко ответила Марина.

— И это все? — фыркнула Яна. Котенок, словно под стать Яне, тоже фыркнул, однако у него это не получилось. — Или ты просто… — сероглазая многозначительно кивнула в сторону кровати Юли. — Кстати, а где она?

— Кто?.. Апчхи!

— Юля. Будь здорова как корова, — улыбнулась Яна, пытаясь увернуться от осуждающего взгляда девушки. — Тэк-с… Где же ее носит? Или на шабаш улетела? — хохотнула девушка.

— Она спит, — посмотрев в сторону кареглазой, тихо протянула светловолосая.

— Так рано же еще… Ну, да не беда! Сейчас разбудим! — беря разгон, Яна влетела на кровать кареглазой. — Вставай! Подъем! Ты всю войну проспала! Юля, где ключи от танка? А мы тут пирожные едим и тебе не дадим, если не откроешь глазки.

Для верности сероглазая хитро стрельнула глазами, выжидая пару секунд, а затем резко вскочила с кровати, так как по закону жанра Юля должна была смахивать сейчас на пробудившийся вулкан, в лаве которого безызвестно должна была сгинуть Яна. Но этого не произошло. Сероглазая поникла и в задумчивости провела по волосам.

— Так… где моя шляпа? — пытаясь усмотреть где-нибудь мелкое четвероногое, Яна стала озираться по сторонам.

— Иди сюда, малыш, — тихо раздалось с кровати Юли.

— О, ты это мне? — милой лужицей расплылась Яна. Юля не ответила.

Котенок, шипя и прижимая уши — прямо как тогда на дереве, — не сводил своих разноцветных глаз с девушки, но все равно приближался к ней: чувствовал, кому обязан своим спасением. Для верности царапнув и без того настрадавшееся лицо кареглазой, Арчибальд полез под одеяло, а уже там, возле живота Юли, свернулся клубочком и заснул.

— Ну, вот, меня даже Арчи кинул… — у Яны задрожала нижняя губа. — Марина, почему меня даже коты бросают?

— Нельзя бросить или потерять что-то, чего ты не имел.