Дент помолчал немного, словно думая, продолжать дальше или нет.

– То, что я скажу, может показаться пустыми сантиментами, но… – Он снова замолчал, однако после небольшой паузы заговорил снова: – Но во время того полета был момент, длившийся меньше минуты, когда солнце светило сквозь просвет в облаках. Сквозь узкую щелочку. Ты представляешь, как такое бывает иногда перед заходом солнца, когда на горизонте собираются тучи? Мы летели на хорошей высоте, примерно на одном уровне с облаками. И луч света был направлен на меня. Я смотрел прямо на него, и он как будто принадлежал мне. Он был словно знак чего-то. Для ребенка, у которого не было матери и отец, который его просто не замечал, это было… нечто очень значительное. И тогда я подумал: «Вот оно! Ничего более прекрасного я больше никогда не увижу. Я переживаю самое лучшее мгновение своей жизни. И если мне суждено прожить сто лет, я все равно буду вспоминать это до самого последнего дня».

Беллами, не шелохнувшись, слушала его рассказ.

Закончив его и помолчав немного, Дент пробормотал:

– Я же говорил тебе, что это пустые сантименты.

– Нет, вовсе нет. Очень красивая история.

– А ты когда-нибудь переживала такие мгновения? Ты понимаешь, о чем я?

Она подняла голову и улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. Слезинка стекла у нее с нижнего века, и она тихо ответила ему:

– Теперь понимаю.

Они проспали несколько часов и, проснувшись, занялись любовью в душе. Дент собирал кофеварку, когда Беллами вышла из ванной в его сорочке, вытирая волосы полотенцем.

Когда он обернулся и увидел ее, у него на лице появилось странное выражение.

– Что такое? – спросила она.

Дент слегка покачал головой и улыбнулся похотливой улыбкой:

– Я просто подумал, как хорошо она на тебе смот-рится.

– Твоя рубашка?

– Очень эротично.

Беллами покраснела до корней волос.

– Ну вот опять.

– Что?

– Ты краснеешь.

– Я не краснею.

– Держу пари, что сейчас покраснеешь.

– Покраснею?

Дент сел на один из стульев у стола, взял ее за руку и усадил к себе на колени.

Прошло довольно много времени, прежде чем они смогли приняться за кофе.

За чашкой бодрящего напитка она рассказала ему все, что узнала о человеке, который был им известен под именем Джерри. Дент пробормотал несколько смачных ругательств.

– Стивен – вот кого следовало бы хорошенько отделать.

– Стивен нанял этого человека для моей безопасности. Он ничего дурного не имел в виду.

Дент собирался было выразить свое мнение по поводу ее слов, но потом передумал.

– А что нужно было Муди?

Она воспроизвела ему свой разговор с бывшим полицейским и, закончив, заметила:

– Признайся, Дент, что ты почувствовал некоторое облегчение.

– Узнав, что ты ее не убивала?

Когда Беллами многозначительно кивнула, он сказал:

– Я рад за тебя. Но что касается облегчения, я должен заметить, что никогда и не думал, что ты могла ее убить.

– Нет, все-таки ты не исключал такой возможности.

– Скажем так: я надеялся, что, когда к тебе вернется память, ты внезапно не вспомнишь, что задушила Сьюзен. Теперь по крайней мере я рад, что тебя больше не будет преследовать эта безумная, навязчивая мысль.

– Да, хорошо, но если ее не убивали ни я, ни Стрикленд, то тогда кто же? Муди заявил, что ему известно только, кто ее не убивал. Но убийца ему неизвестен. Нам нужно…

– Поехать к Хеймейкеру, – продолжил за нее Дент.

Пожилой детектив, как и в прошлый раз, напоминал старого эльфа.

– Примите мои соболезнования, – сказал он, обращаясь к Беллами.

Она поблагодарила его, но не стала задерживаться на этой теме.

– Дейл Муди говорил, что вы ждали нашего приезда.

Старый детектив сделал жест, чтобы они следовали за ним. Как и прежде, он уселся в большое кресло, а им пришлось выкраивать местечко на диване, оставшееся от разлегшейся на нем собаки.

Хеймейкер указал на папку, лежащую на кофейном столике:

– Узнаете?

Беллами кивнула.

– Откровенно говоря, не мог поверить, что Дейл готов поделиться этим. – Он выразительно вскинул руки и многозначительно пожал плечами: – Но одному лишь Богу известна логика человеческой совести.

– Он говорил, что оставил у вас что-то вроде признания.

Бывший полицейский вынул из кармана рубашки несколько сложенных листков бумаги и развернул их.

– Подписанное, обратите внимание.

– И с отпечатком пальца, – добавила Беллами, проверив последнюю страницу, на которой подпись Муди скреплял отпечаток его большого пальца.

– Ну и в чем же он там признается? – спросил Дент.

Хеймейкер устроился поудобнее в своем кресле.

– Вы когда-нибудь слышали о полицейском Брейди?

Беллами и Дент отрицательно покачали головами.

– Где-то в середине шестидесятых, кажется, в Верховном суде рассматривалось дело, возникшее на основе судебного процесса «штат Мэриленд против Брейди» по обвинению последнего в убийстве. Решение суда было вынесено в пользу Брейди. Результатом процесса стало постановление, в соответствии с которым служащие полиции и прокуроры обязаны сообщать адвокату обвиняемого о наличии любых оправдательных материалов или информации даже в том случае, если они сами считают ее совершенной ерундой. Если они даже почти уверены, что свидетель нагло лжет, чтобы выгородить преступника, они все равно обязаны поделиться с защитником обвиняемого полученной информацией. И если следователь со своей стороны получит какие-то благоприятные для подозреваемого сведения, он также обязан поделиться ими.