— Позвольте мне объясниться. Так как у меня неразборчивый почерк, то все мои письма переписываются братом Вильямом. Старые написаны его рукой, а не моей.

— Хорошо, — сказал адвокат. — У меня есть также и письма за подписью Вильяма Вилкса. Попросите вашего брата написать что-нибудь, чтобы сличить.

— Он не умеет писать левой рукой, — возразил пожилой джентльмен, — а правой он сейчас не владеет. Но сличите его собственные и переписанные им мои старые письма, и вы убедитесь, что я говорю правду.

Адвокат сличил.

— Действительно, почерки схожи — сказал он. — Прекрасно! Кажется, мы напали на след истины. Достоверно, по крайней мере, то, что старые письма писаны не этими субъектами. — И он мотнул головой в сторону короля и герцога.

Но кто бы мог поверить: старый плут и тут нашёлся! Он начал уверять, что брат его, Вильям, отъявленный шутник и ему, наверно, пришло в голову выкинуть какую-нибудь шутку, когда он взялся за перо. И король принялся, что называется, заговаривать зубы — рассказывать разные смешные анекдоты про своего младшего брата.

Пожилой джентльмен прервал его.

— Есть здесь кто-нибудь, — спросил он, — кто помогал класть в гроб моего покойного брата?

— Есть: я и Эб Торнер, — ответил кто-то из толпы. — Он здесь налицо.

Тогда пожилой джентльмен обратился к королю:

— Не можете ли вы сказать мне, какие знаки нататуированы на груди у покойного?

Толпа притихла, и все глаза впились в лицо короля.

«Ну, теперь он пропал!» подумал я.

На этот раз он немного побледнел, но, к удивлению моему, всё-таки не сдался.

«Должно быть, — подумал я, — он старается держаться до тех пор, пока толпе не надоест эта история. Он надеется найти случай улизнуть».

Как бы то ни было, он улыбнулся и сказал:

— Конечно, я знаю, какой знак был у него на груди: это была маленькая, едва заметная синеватая стрела. Но её можно было видеть, только внимательно всматриваясь.

У пожилого джентльмена сверкнули глаза. Должно быть, он подумал, что лисица наконец поймана.

Он обратился к Торнеру и его товарищу и спросил:

— Вы слышали? Заметили вы такой знак на груди у Питера Вилкса?

— Нет, не заметили.

— Значит, — продолжал джентльмен, — вы заметили другой знак, а именно: три мелкие буквы П.Б.В. — Говоря это, он написал их на бумаге. — Видели вы эти три буквы?

— Нет, не видали, — ответили оба.

Толпа заволновалась.

— Все они обманщики! В воду их всех! В клетку их! Вымазать их дёгтем! Нечего церемониться с ними!

Поднялся ужасный содом. Но адвокат вскочил на стол и закричал громче всех:

— Джентльмены! Слушайте! Дайте сказать одно слово! Мы можем проверить, кто из этих людей прав. Пойдёмте на кладбище и выкопаем тело.

Это предложение всем понравилось.

— Ура! — закричала толпа и двинулась в путь.

— Постойте! Возьмите с собою всех четырёх молодцов да и мальчика тоже. Держите их крепко, чтобы они не сбежали.

— Да, да, держите их! — закричала толпа. — Если не найдём никаких знаков, то расправимся со всей этой шайкой.

Жутко мне стало в эту минуту, но нечего делать, надо было идти.

Всех нас крепко ухватили за руки и поволокли на кладбище, и весь город побежал за нами. Тут я горько пожалел о том, что услал Мэри-Джен из дому: она, наверное, вступилась бы за меня и спасла меня.

Стало ужасно темно — самое время дать тягу, но этот проклятый Гэнс держал мою руку как в железных клещах и так шибко шагал, что я должен был бежать, чтобы поспевать за ним.

Когда мы дошли до могилы, толпа запрудила собою всё кладбище. Могилу окружили; лопат оказалось во сто раз больше, чем было нужно, но никто не догадался захватить с собою фонарь. Пришлось послать за фонарём в ближайший дом, а тем временем начали разрывать могилу при свете молнии, которая так ярко сверкала, что все лица были видны словно днём.

Дождь лил как из ведра, и от грома по всему небу шла стукотня, но на это никто не обращал внимания.

Наконец гроб открыли, крышку отвинтили, и вокруг могилы началась ужасная давка. Каждый лез вперёд. Гэнс чуть не сломал мне руку, протискиваясь вместе со мною. Кажется, он забыл о том, что я существую на свете. У него спёрло дыхание от любопытства.

Вдруг сверкнула совсем белая молния, и в ту же минуту кто-то громко крикнул:

— Чёрт возьми! Ведь мешок-то с деньгами на груди у покойника!