Не задумываясь ни на миг, движимый лишь этим стремлением, Кор захватил столько воды, сколько сумел невидимыми, но мощными руками, которые появлялись у него, когда ребенок просил поддержки у моря. Загнул получившуюся волну крутым гребнем и погнал на дворец, забросив себя на вершину этого невиданного явления.

Закричала что-то своим родственницам Лармейна, и все они, оглянувшись, вдруг ринулись в море. Привлеченные этим криком спасатели на миг отвлеклись от монстров, рассматривая небывалое зрелище.

С моря на остров стремительно надвигалась неширокая, зато высокая полоса воды, похожая на гигантский язык, высунутый неведомым водным монстром, чтоб лизнуть сахарные стены дворца. И на конце этого языка, как муравей, стоял Кор, глядя только на свою цель. Потрясенные увиденным, дружно ругнулись Змей и Гартлиб, ошеломленно замер на миг дроу, огорченно нахмурилась монахиня.

– Что он творит… – безнадежно выдохнула Тмирна, интуитивно догадываясь, ребенок почувствовал нечто странное и страшное.

И этот ненавистный ему поворот событий разом сдернул с него привитую матерью рассудительность, вмиг превратив в существо, живущее только собственными чувствами. Однако, едва ли не впервые за много лет, мудрая настоятельница не имела ни единого способа решения этой проблемы и подозревала, что нет его и ни у кого другого.

Только Кор, гнавший свою волну по острову, точно знал, куда он направляется, и думал сейчас не только о том, как бы достичь дворца любой ценой. Он внимательно следил за каждой частицей воды, ощущая их как многочисленные пальцы непомерно разросшихся рук, и старался не повредить по пути красивые беседочки и скамейки. И при том не забывал тщательно подбирать этими водными руками всю гадость, что лезла из ловушек.

Наверное, ему не хватило бы силы довести волну до дворца и завершить начатое, мальчишка делал подобное впервые и пределов своей силы не знал. Но вскоре почувствовал, что в его волну влилась вторая, третья, поддержали его с разных сторон, взяли на себя непростую работу по освобождению острова от оставленных ведьмой «подарков».

Во дворец они ворвались все вместе, пронеслись очищающей волной по нижнему этажу, плеснулись на лестницы и помчались дальше, вода не та стихия, что может стоять на месте, если только не превратилась в лед.

Уже через несколько минут, перехлестнув через остров, волна ушла с него в море, унося с собой монстров и грязь. Кровожадные твари, воспитанные Райзи, алчно накинулись на порождения ловушек, но те тоже были порождением зла и не собирались уступать. Вскоре море кипело над местом, где они сошлись в битве, и несколько русалок ловко добивали пытающихся улизнуть чудищ.

Однако Кора и Лармейны с ними не было. Едва ворвавшись на гребне волны во дворец, мальчишка передал свою воду морским девам и ринулся туда, где его душа совсем недавно ощущала тепло матери. Лармейна последовала за ним, оставить сына в такой момент она не могла. Они почти одновременно ворвались в подвал, хлюпая по оставленным морем лужам, дружно выбили воздушными кинжалами надежно запертую дверь. А спустившись по каменным ступеням, обнаружили открытую дверь в грязную, но пустую камеру, и вторую, в довольно уютное помещение с разбросанными вещицами, владеть которыми мог только маг. На полу, в небольшом кругу, выбитом в треснутых плитах, лежали выгоревший дотла портальный амулет и оброненная впопыхах кружка.

Значит, пленники ушли, и где их теперь искать, не знала ни зеленоволосая женщина, ни печально шмыгающий носом мальчишка.

– Кор, – твердо заявила русалка, – я не чувствую ее рядом, но она жива. Далеко, но жива. Понимаешь?! И это главное, у нас есть надежда. Значит, очистим остров и море и начнем искать. И друзья твоего отца тоже будут, они хорошие люди. Идем отсюда… тебе нужно в море, ты потратил слишком много сил.

Ребенок долго смотрел ей в глаза, потом кивнул.

– Идем. Но в море я не останусь, пойду с отцом. Мама хотела, чтобы мы жили с ним.

– А разве я против? – клыкасто улыбнулась русалка, умело скрывая разочарование.

Стоны и всхлипы были первым, что проникло в сознание Мальяры, затем она ощутила упирающиеся в спину острые углы чего-то твердого и вонь.

Эти стоны и вонь, сложившись вместе, сразу напомнили женщине все случившееся перед ударом. Она распахнула глаза и сжалась от ужаса, обнаружив, что совершенно ничего не видит. И это могло значить только две вещи… или от удара она потеряла зрение… или здесь так темно. Но сначала Мали решила проверить, все ли у нее цело. Осторожно пошевелила пальцами, потом ощупала руки и ноги, прислушиваясь к стонам и робкому шепоту. И вскоре по звукам поняла, что они находятся в довольно просторном помещении и почему-то разбросаны по нему, хотя судорожно держались друг за друга во время странного падения.

Еще она услышала жалобы, что ее спутники ничего не видят, и выдохнула с облегчением. Потерять зрение, очутившись в компании людей, которые принимают тебя за ведьму, было бы равносильно смертельному приговору. Обозленная толпа обычно сначала убивает и только потом разбирается.

Ощупав твердые предметы, на которых лежала, Мальяра обнаружила, что это просто камни, причем не такие уж острые, как казалось ушибленной спине. Они были слегка округлыми и не очень большими, с кулак. Понемногу женщина очистила рядом с собой местечко и передвинулась туда, не переставая думать, куда могли деться узлы с одеждой.