– Вкратце, времени было мало, – радуясь, что Лаис начал разговаривать с ней как с напарником, деловито доложила вдова.

– Как тебя зовут? – крепко державшая женщину рука прижала ее чуть крепче и одновременно нежнее.

– Мальяра. Ты догадался, чего они хотят?

– Сделать с моей помощью какую-нибудь гадость тем, кто ее победил. А полное имя?

– Ле Антремо, но я еще четырнадцать лет назад ушла из дома. Родители погибли… а брат истратил все деньги и нашел мне жениха… но это неважно.

– Все важно. Сколько тебе было?

– Пятнадцать. Но мне повезло, я сразу попала к сестрам.

– А жених?

– Ему было пятьдесят, богатый ювелир. Лаис, вот листок. Я написала условные жесты и слова, всего несколько, выучи, пожалуйста.

– Ты знаешь, что я просил отправить тебя на родину? И не нуждаюсь в помощи.

– Знаю, – улыбнулась она, – но я привыкла сама выбирать свою дорогу.

– Ты привыкла сражаться со всеми окружающими и отдавать долги, – уверенно сказал Гарт, – но больше тебе это не понадобится. Я отправлю вас с сыном на родину… и там ты будешь меня ждать.

– Не так-то просто меня отправить против моей воли, – огорченно вздохнула Мальяра и решительно вывернулась из-под надежного тепла его руки, – но если это и удастся, то ждать я никого не буду. Есть три важные причины… и главная, нельзя ни за кого решать.

– Мальяра… у меня тоже есть причины, и они не менее важны. – Гарт еще пытался договориться с нею по-хорошему, но уже понимал, что это ему не удастся. – Почему бы тебе не посмотреть на все с моей точки зрения?

– А кто тебе сказал, что я не смотрела?! – внезапно развеселилась женщина. – Или матушка всего не продумала? Пойми, она нас защитила… и сейчас тоже не сидит сложа руки. Знаешь… я предлагаю не спорить… и не портить это плавание, я так давно не отдыхала… да и ты, наверное, тоже. Отставим на эти четыре дня все пререкания… все равно сейчас ничего изменить нельзя.

– Тогда иди сюда?! – затаив дыхание, предложил он, но получил в ответ короткий смешок.

– Матушка всегда говорит, что мужчины привыкли решать все споры с женщинами одним способом… – лукаво сообщила вдова, – спокойной ночи… сюда идет Хас.

И растаяла в темноте.

– Ох уж мне эта матушка! – сердито фыркнул Гарт. – Везде она успевает!

– Ты изменилась. – Хасит неторопливо нанизывал на нитку мелких жирных рыбешек, пролежавших ночь в крутом рассоле, и не смотрел на женщину, сидевшую на краю плота, свесив в воду ноги.

Чего на нее смотреть, если он и так уже все разглядел?

– Я решила вернуться на родину… когда закончу дела. И не хочу больше жить по законам чужой страны.

– Только не говори этого вслух. За такие мысли мать торемца могут и высечь на площади. Не поможет и метка свободной вдовы.

– Я это знаю, Хасит. Но ты ведь не пойдешь доносить, а больше никто не слышит.

– Зато видят. Ты все чаще забываешь повязать платок.

– Ты прав. Но так хорошо, когда ничего не давит на голову… и на душу. Я за все эти годы только один раз ничего не делала, как сейчас… когда простыла и не могла встать.

– Это тогда Кор рыбу ловил?

– И ловил, и готовил, и зелье варил… сама бы я провалялась дольше. Хасит… я хотела сказать… ты все умеешь делать и с людьми умеешь договариваться… а здесь тебе оставаться опасно. Кто-нибудь узнает и выдаст. Идем с нами, тетушка найдет тебе дело по душе, если я не найду.

– Смешная ты… сама еще не знаешь, как жизнь сложится, а обо мне беспокоишься. – Вор внезапно хитро подмигнул. – А того не видишь, что твой друг на нас уже минут пять смотрит, и в его глазах дротики мелькают.

– Не вижу, – согласилась Мальяра, – зато слышу. С той самой секунды, как его лодка причалила. Но он не имеет никакого права своими дротиками играть… я женщина свободная.

– Заткни покрепче уши, свободная женщина, я сейчас ругаться буду. Не люблю, когда умные люди говорят глупости, а еще больше не люблю, когда женщины врут.

– Не помешаю? – ехидный голос командира, вынырнувшего из-за шатра, ни для одного из напарников не оказался неожиданностью.

– Надеюсь, помешаешь, – честно сообщила Мальяра, понимая, насколько прав Хасит.

Во всем. И в том, что слишком рано она начала поднимать голову, и в том, что ей приятно внимание Лаиса, который внезапно перестал избегать ее и Кора и почти весь день старался находиться рядом. Так откровенно, что это заметили даже воины с первых плотов. И Тулос немедленно примчался на лодке, якобы за указаниями.

– Не надейся, – отрезал вор. – Кто тебе еще правду скажет, как не я?!

– А ты сначала спроси, нужно мне, чтоб ты ее говорил? – попыталась остановить разошедшегося проводника вдова. – Или сам не знаешь, что самое последнее дело – копаться в чужой душе?