Шрифт:
Свой ответ дает и маршал А. М. Василевский: «Приходилось разное слышать по поводу личного знакомства Сталина с жизнью фронтов. Он действительно, как я уже отмечал, выезжал на Западный и Калининский фронты в августе 1943 года. Поездка на автомашинах заняла два дня и, безусловно, она оказала влияние на моральный дух войск. На мой взгляд, для Сталина, возглавлявшего руководство партией, страной в целом, не было острой необходимости в таких выездах. Наиболее выгодным и для фронта, и для страны являлось его пребывание в ЦК партии и в Ставке, куда сходились все нити телефонной и телеграфной связи, потоком шла разнообразная информация. Верховному главнокомандующему командующие фронтами регулярно докладывали об обстановке на фронтах и всех существенных изменениях в ней.
На фронтах, кроме того, находились представители Генерального штаба и главных управлений Наркомата обороны. Большая информация шла Ставке также от политорганов фронтов через Главное политическое управление Красной армии. Так что у Верховного главнокомандующего имелась обширная информация на каждый день, а иногда и на каждый час о ходе военных действий, нуждах и трудностях командования фронтов, и он мог, находясь в Москве, оперативно и правильно принимать решения». [1]
Не так давно появилась еще одна попытка разъяснения причины того выезда Иосифа Виссарионовича. Автор статьи о спецдобро-вольцах – бойцах Сибирского добровольческого стрелкового корпуса– А. Петрушин, в журнале «Родина» привел рассказ будущего главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова о встрече командования Западного фронта со Сталиным в районе Юхнова. Петрушин предположил, что «…может быть, он (Сталин. – В. М.) хотел понять, за что так яростно сражаются люди, обреченные им на бессрочную ссылку в Сибирь? Почему они не обратили штыки против виновника своих бед и страданий? Не перешли, как некоторые, казалось бы, верные ему генералы на сторону неприятеля?» [2]
Продолжая обсуждение этой темы, еще одно предположение не без сарказма делает уже названный мной выше Дмитрий Волкогонов:
«Возможно, Верховному действительно незачем было бывать на фронте? Ведь не ездил же Сталин на заводы, а вот осуществил такой рывок в индустриализации страны! Он один раз побывал в селах, а какую там “революцию сверху” провернул! Поле брани разве может быть исключением? Сталин умел все видеть и знать из своего кабинета в Кремле». [3]
Такое разнообразие во мнениях, в принципе, по довольно несложному вопросу (был – не был), несколько настораживало. Можно согласиться с тем, что Иосиф Виссарионович являлся непревзойденным мастером кабинетного руководства. Поэтому его «касательное» посещение линии фронта (в действительности он был далеко от него) понадобилось, скорее всего, не для ознакомления с делами двух фронтов, не для обогащения впечатлениями от встреч с личным составом частей, готовящихся к наступлению. Нет. Этот выезд из Кремлевского кабинета вождю был нужен по каким-то только ему известным причинам. Меньше всего Сталин думал о своем историческом реноме. Он ясно понимал, что за долгие годы борьбы за строительство социализма и так стал знаковой фигурой для всех живущих в СССР и даже за его пределами. Понимал, что будущие летописцы без его подсказки соответствующим образом отобразят сей факт его полководческой деятельности под названием: «Выезд Верховного главнокомандующего в войска».
Еще одно мнение имеется в воспоминаниях охранника И. В. Сталина– А. Т. Рыбина:
«Конечно, об этих поездках можно не знать, поскольку они были все же секретными, но зачем же так безапелляционно утверждать: не выбирался! “Смоленские ворота” по-прежнему оставались полу-распахнутыми. Надежно закрыть их не удавалось. Это постоянно тревожило Сталина. Наконец он собрался лично познакомиться с обстановкой на фронте. 1 августа 1943 года генерал Серов и полковник Лукин получили указание подготовить спецпоезд». [4]
Однако версию Д. Волкогонова о возможной заботе Сталина за свое реноме перед будущим поколением частично может подтверждать тот факт, что Иосиф Виссарионович посчитал необходимым, чтобы о посещении им фронта союзники узнали от него самого. Вот одно из его писем к Уинстону Черчиллю.
ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА
ЛИЧНОЕ И СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА
ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ Г-НУ У. ЧЕРЧИЛЛЮ
Я только что вернулся с фронта и успел уже познакомиться с посланием Британского правительства от 7 августа.
1. Я согласен с тем, что встреча глав трех правительств безусловно желательна. Такую встречу следует осуществить при первой же возможности, согласовав место и время этой встречи с Президентом.
Вместе с тем я должен сказать, что при данной обстановке на советско-германском фронте я, к сожалению, лишен возможности отлучиться и оторваться от фронта даже на одну неделю. Хотя мы имеем в последнее время на фронте некоторые успехи, от советских войск и советского командования требуется именно теперь исключительное напряжение сил и особая бдительность в отношении к вероятным новым действиям противника.
В связи с этим мне приходится чаще чем обыкновенно выезжать в войска, на те или иные участки нашего фронта. При таком положении я не могу в данное время направиться для встречи с Вами и Президентом в Скапа-Флоу или в другой отдаленный пункт.
Тем не менее, чтобы не откладывать выяснение вопросов, интересующих наши страны, целесообразно было бы организовать встречу ответственных представителей наших государств, причем о месте и времени такой встречи можно было бы договориться в ближайшее время.