Шрифт:
— Разрешите представиться? — почтительно осведомился он. — Граф Алессандро Калиостро.
— Глория Голицына, — назвала себя она.
— Славная фамилия. Ваши предки оставили заметный след в российской истории.
Глория вежливо улыбнулась.
— Вы знаете, кто я, — добавил мужчина, склоняя голову вправо и щуря глаза.
— Кто же не знает графа Калиостро? — польстила ему хозяйка. — Чем обязана вашему визиту?
— Значит, к делу?
— К делу, — кивнула она.
То, что она беседует с призраком величайшего шарлатана и авантюриста, не пугало ее, а забавляло.
— Моя репутация сильно пострадала от людской молвы, — заявил граф. — Смею уверить, незаслуженно. Но Бог с ними, со сплетниками и лгунами. Они наказаны уже тем, что злобной клеветой отяготили свою карму. Разрешите, я внесу некоторые поправки в сочиненную ими «биографию» Джузеппе Бальзамо, более известного под именем графа Калиостро?
Получив согласие дамы, господин в парике произнес длинную речь. Он постигал тайные науки в храмах Востока, его учителем был сам Альтотас, владеющий оккультными знаниями Египта… словом, его громкая слава вполне соответствует его способностям, которые он не раз с блеском демонстрировал титулованным особам Европы и даже при царском дворе в Санкт-Петербурге. Но стал гонимым и преследуемым, в конце концов угодил под суд инквизиции и был приговорен к смерти…
По мере того как призрак говорил, перед Глорией развертывались картины его бурной и захватывающей жизни. Вот он занимается алхимическими опытами в обществе самого гроссмейстера Мальтийского ордена… вот ликующая толпа несет графа на руках по улицам Парижа… вот он у постели тяжело больного… вот он дает показания на скандальном процессе об «ожерелье королевы»… вот его поднимают в корзине по отвесной стене тюрьмы замка Сан-Лео…
— Вся моя беда заключалась в том, что я всем сердцем полюбил женщину низкую, лживую и обольстительную, — подытожил Калиостро. — Страсть, которую я питал к ней, застлала мой разум. Мое предвидение капитулировало перед прелестями юной Лоренцы Феличиани. Я не хотел верить собственным догадкам и не скоро признал, что женат на шпионке иезуитов, которые вертели ею, как хотели. Она погубила меня…
«Каким образом?» — чуть не спросила Глория, ведь отрывочные данные о визитере, получаемые ею из неизвестного источника, не могли восполнить пробелы в истории Калиостро. Она не интересовалась его личностью настолько, чтобы быть в курсе всех поворотов его судьбы.
— Меня тоже стали называть шпионом иезуитов, — между тем сокрушался граф. — Хотя ни от чего я не был далек так, как от политики. Лоренца изменяла мне, плела интриги за моей спиной… а я не находил в себе сил прогнать ее. В России она вздумала очаровать Потемкина, чем вызвала гнев императрицы Екатерины… и нас в два счета выслали из страны…
Глория увлеклась придворными сценами времен Екатерины II и пропустила часть монолога странного гостя.
— …пришлось вернуться во Францию, — донеслось до нее, и она навострила уши. — Мои планы по открытию Египетской масонской ложи провалились из-за Лоренцы. Ее флирт со светлейшим князем Потемкиным, как я уже говорил, положил конец нашему пребыванию в России. Но и в Париже меня преследовал злой рок!
— Снова Лоренца? — вставила Глория.
— Слабость плоти — вот мой заклятый враг! — с пафосом воскликнул Калиостро. — Я знал, с кем имею дело, однако любовное вожделение толкнуло меня на кривую дорожку. Я поддался мольбам жены и угодил на скамью подсудимых. Лоренца, эта игрушка в руках иезуитов, оказалась вовлеченной в заговор, целью коего было свержении французской монархии. Ее роль, ничтожная по сути, склонила чашу весов в пользу бунтовщиков.
Он смущенно вздохнул и добавил:
— Ваш покорный слуга предсказал Великую французскую революцию [2] , но не сумел избежать собственной фатальной ошибки. Любовь сильнее разума. А страсть слепа и глуха к призывам мудрости.
Глория не совсем понимала, в чем заключалось коварство Лоренцы, но воздержалась от вопросов. Сцены пребывания графской четы в Варшаве, Страсбурге, Бордо, Лионе и Париже мелькали в ее сознании с такой быстротой, что она не успевала проследить за развитием событий. Ее внимание выхватывало из череды «магических сеансов», «вызывания духов» и полночных ужинов в парижском особняке Калиостро на улице Сен-Клод то волшебный шар, то зеркало, в котором полыхали молнии, то превращение железных гвоздей в золотые, то изготовление эликсира молодости, то…
2
Великая французская революция конца XVIII в., ликвидировавшая «старый порядок».
Она тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться на том, что говорил гость.
— …Иезуиты свели мою жену с некой Жанной де Ламотт, — продолжал он. — Это знакомство стало началом конца для нас с супругой. Вы что-нибудь слышали об ожерелье из 629 отборных бриллиантов стоимостью в полтора миллиона ливров? Сумма баснословная, уверяю вас. Даже не знаю, с чем можно ее сравнить…
— Я смотрела фильм «История с ожерельем», — вспомнила Глория. — Если речь идет о…
Она осеклась, сообразив, что граф скорее всего не знаком с кинематографом и не поймет, что она имеет в виду. Ведь он умер гораздо раньше.
— Кино? — пожал плечами призрак и продемонстрировал полную осведомленность. — Отличное изобретение. Но лично я предпочитаю собственные впечатления. Как ни крути, а любой фильм — подделка действительности.
— С вами не поспоришь.
— Вернемся к ожерелью, — небрежно бросил Калиостро. — Итак, ловкая мадам де Ламотт окрутила моего друга и почитателя, особу духовного звания кардинала де Рогана. Он был богат и принадлежал к древнему знатному роду. Ему не хватало лишь влиятельной должности при дворе. Королева отчего-то невзлюбила Рогана, и он был удален от дел. Тяжело переживая опалу, кардинал попался на удочку де Ламотт…