— Сей момент!

Великан удалился мыть ягоды, а она отдыхала, поглядывая на скамейку, где вчера сидел загадочный граф. Казалось, в воздухе еще витали его флюиды. По крайней мере, Глория испытывала приятное волнение, как перед любовным свиданием. Калиостро слыл любимцем женщин.

— Неужели, он сумел тронуть твое холодное сердце, моя царица? — услышала она и обернулась.

В противоположном от нее углу беседки расположился карлик, болтая короткими ножками и самодовольно улыбаясь.

— Да-да, это я! — подтвердил он. — А ты ждала кого-то другого? Вижу, визит графа тронул тебя.

— Не каждый день удается поговорить с кавалером восемнадцатого века, — парировала она.

— Чем же я не хорош? — посмеивался карлик. — Возрастом не вышел? Или внешностью?

Глядя на Агафона, Глория забывала об его уродстве и видела лишь классически совершенное лицо Нарцисса и мягкие шелковистые кудри. Если отбросить туловище, перед ней сидел образец мужской красоты. Этакий безупречный сияющий Аполлон.

— У тебя нет сабли, — обронила она.

— Всего-то? — Агафон щелкнул пальцами, и в его руке блеснул старинный клинок. — Ну как?

— Потрясающе.

Привыкшая к его фокусам, она не выразила должного восторга. Но карлик не огорчился.

— Примерно так же Калиостро, сидя в своей темнице, превратил ржавый гвоздь в трехгранный кинжал, — заявил он. — После чего перепуганные стражники заковали узника в цепи. Он провел в сыром каменном мешке Сан-Лео четыре года. Ужасные четыре года!

— А потом?

— Исчез…

— Умер? — уточнила Глория.

— Слухи о смерти Калиостро распустили его тюремщики. Им ведь надо было объяснить, почему однажды тесная камера, где держали графа, опустела. Они поспешили уверить всех, что узник скончался, и в качестве доказательства указывали на его могилу.

— Ему устроили побег?

— Можно сказать и так, — повел могучими плечами Агафон. От избыточной массы верхней части его маленького тела он казался горбатым.

— И что… Калиостро все еще жив? Или вчера со мной беседовал призрак?

— Все мы в какой-то мере призраки. Иллюзорные образы, созданные воображением высшего разума, — философски изрек карлик. — Вот я, например, считаюсь мертвым. С кем же ты, в таком случае, говоришь?

Глория не нашлась, что ответить. Ее выручил Санта, который принес и поставил на стол глубокую тарелку, полную малины.

— Угощайся, — сказала Глория Агафону.

— Спасибо, я уже наелся, пока собирал, — вежливо отказался слуга, решив, что предложение адресовано ему.

Когда великан удалился, собеседники вернулись к прерванному разговору.

— Санта тебя не видит? — осведомилась Глория.

— Если я этого не хочу, нет.

Он не стал вдаваться в подробности и переключился на Калиостро. Объяснил, что представлял собой замок Сан-Лео, куда поместили графа. Неприступная твердыня в горах Тосканы, построенная на вершине отвесной скалы. В камеру преступник мог попасть только в специальной корзине, которую стражники тянули вверх при помощи веревок и блоков.

— Официально Калиостро осудили за магию и масонство. Но вина его в том, что он слишком много знал такого, чего человеку знать не положено.

— Кто его судил?

— Инквизиция, — ответил карлик. — Его обвиняли то в сношении с бесами, то в шарлатанстве. Судьи никак не могли прийти к единому мнению: якшался ли граф с нечистой силой или мошенничал. Его приговорили к публичному сожжению. В последний момент казнь заменили пожизненным сроком. О Калиостро похлопотал некто неизвестный. Он явился в Ватикан и добился личной аудиенции у Папы. Вместо имени незнакомец попросил передать понтифику некое СЛОВО. Папа тут же согласился принять его. Они беседовали всего минуту. Не успели в переходах дворца стихнуть шаги ходатая, как его святейшество распорядился отменить смертную казнь и отправить осужденного графа в тюрьму замка Святого Льва.

— Кто же вступился за Калиостро?

Агафон развел непомерно длинными, сильными, как у обезьяны, руками и покачал головой.

— Ни до, ни после того разговора заступника осужденного мага в Ватикане не видели.

— На суде о пропаже алмазного ожерелья Калиостро вообще был оправдан, — задумчиво произнесла Глория.

— Алмазное ожерелье! — театрально воскликнул карлик. — Бесподобная вещица. Шестьсот двадцать девять камней уникальной огранки! И среди них…

— …расчлененная реликвия Великих Моголов, — вставила Глория.