— Картина.

Поднимаясь наверх, они никого не встретили. На площадке Роман сразу занялся замком. Тихий щелчок, и дверь открылась.

В прихожей квартиры пахло моющим средством со слабой примесью женских духов. Казалось, здесь еще витал образ загадочной Миледи, за которой тянулся шлейф насильственных смертей.

Глория медленно прошла в гостиную и остановилась.

— Что скажешь? — повернулся к ней начальник охраны. — Тут в самом деле кого-то убили? Или это все блеф?

— Погоди…

Минуты текли, а она молчала, закрыв глаза и словно вслушиваясь в тишину пустого жилища. Наконец ее губы зашевелились.

— Да… здесь недавно убили молодого человека… мужчину… — определила Глория и медленно двинулась вдоль дивана.

— Чем его убили?

— Вижу нож в чьей-то руке… удар… тело падает сюда…

Она испытала боль, ужас и удовлетворение, сначала ощутив себя убийцей, потом жертвой. Стальное лезвие с хрустом вошло в живую плоть… предсмертный трепет и агония повергли Глорию в шок, из которого ее вывел голос Лаврова.

— Крапивин не солгал, ковер новехонький. А ну-ка… — он хмыкнул, присел на корточки и принялся разглядывать ковер.

Глории стало дурно, как будто это она лежала здесь с ножом в груди.

Роман поднял край ковра и завернул его на сторону. В нос ударил запах ацетона.

— Похоже, замывали кровь… снимали верхний слой лака. Крапивин не дурак. На паркете никаких следов. Возможно, более тщательная экспертиза обнаружит мельчайшие частички крови… но кто ее станет делать?

— И на каком основании? — добавила Глория, очнувшись от накатившей дурноты.

— Тоже верно. Слушай, ты можешь сказать, сколько людей находилось в квартире в момент убийства?

— Кажется, трое…

— Это подтверждает мою версию! — обрадовался Роман. — Барышня спала. Наш клиент привел сюда детектива, открыл дверь своим ключом, они вошли и… бах! Ничего не подозревающий сыщик лежит на полу мертвый.

Глория промолчала.

— Ты видишь все, что тут произошло? — наседал он. — Кто убийца?

— Мне чего-то не хватает.

Она искала глазами гвоздь на стене, где до убийства висел «Шулер с бубновым тузом». Теперь на том месте красовался деревенский пейзаж: игрушечные домики, речка и мельница с крестовидными лопастями…

— Пока рассказ Крапивина совпадает в деталях.

— Его воображаемый мир наполнен реальными событиями и предметами, — важно кивнул Лавров. — Потом наступает умопомрачение… и действительность искажается.

— Сними это, — потребовала Глория, указывая на пейзаж. — И без лишних вопросов.

— Ладно…

Она вытащила из футляра свернутую в трубочку полиграфическую копию «Шулера» и водрузила на гвоздь, проделав в копии дырку.

Роман поднял глаза на картину и фыркнул.

— Теперь все, как было?

— Приблизительно.

Бумажная копия без рамки, закручиваясь, упрямо стремилась к форме трубочки.

— Может, ее скотчем закрепить? — предложил начальник охраны.

— Лучше подержи края.

Он со вздохом подчинился.

— Ну что? Помогло? Теперь видишь убийцу?

— При чем тут это, — отмахнулась она. — Смотри на картину.

— Я ее уже видел…

— А ты внимательно смотри. Сколько на картине игроков?

— Четверо… тьфу, трое, — поправился Лавров. — Дама, кавалер и шулер. Четвертая — служанка. Она не принимает участия в игре.

— Что она делает?

— В левой руке держит плетеную бутыль… а в правой — бокал с вином, который подает даме.

— Молодец, — улыбнулась Глория. — Вино, понимаешь? Вино! Бутыль!

Он до боли в глазах уставился на служанку с бутылью.

— Хочешь сказать… Жанна возила бриллианты в бутыли из-под вина? — осенило его. — Или в бутыли с вином! Интересная мысль. Хотя шестьсот камней в бутыли не поместятся.

— Шестьсот навряд ли, а пять — вполне. Главное, чтобы по размеру они прошли в горлышко. Бульк… бульк… и так пять раз. По меньшей мере, пять. Потом бутылка запечатывается пробкой. И джинн закупорен внутри. Он усмирен и не угрожает своей владелице. На него не покушаются. Велика ль добыча — пару литров вина?

— В этой плетеной бутыли литра три, — определил Роман, глядя на служанку… нахмурился, спохватился и сердито произнес: — У тебя идея-фикс! Реликвия Великих Моголов! — он отпустил края копии, и те тут же завернулись. — Тоже мне, тайник — бутылка с вином!

— Держи, держи. Это еще не все.

Лавров послушно расправил картину, ожидая продолжения.

— Что ты скажешь об игроках?

— Их трое, — напряженно ответил он. — Двое мужчин и одна женщина. К чему ты клонишь? А! Понял… мужчины — это Джо и детектив, ныне покойные. А дамочка в жемчугах — никто иной, как Жанна Ремизова… фу-ты!.. Анна… де Ламотт, де Гаше… дьявол их разберет!