Наконец, в 1868 г. в Зимнем дворце отказались от использования невской воды для питья и кухни. Основной причиной стало резкое ухудшение качества невской воды. Для кухонных и повседневных нужд начали использовать воду, которую получали через городскую водопроводную сеть, поскольку она подвергалась очистке. Напомним, что в 1863 г. в центральной части Петербурга начал действовать общественный водопровод. В 1868 г. к городской водопроводной системе подключили и питьевой водопровод царской резиденции. Тем не менее невский водозабор сохранили и даже модернизировали. Закачиваемая через него невская вода использовалась, прежде всего, для различных хозяйственных нужд.

К 1860-м гг. практика химических анализов воды в Зимнем дворце стала традицией. Но изменение политической ситуации вокруг дворца диктовало уже иные причины для анализов состава воды. И, в первую очередь, это были соображения обеспечения должной безопасности императорской фамилии.

После взрыва в Зимнем дворце в феврале 1880 г. возникло обоснованное подозрение в возможной попытке отравить воду, находящуюся в резервуарах дворца. Основания к этому были, поскольку у многих арестованных народовольцев при обысках обнаружили различные яды, которые также предполагалось использовать в революционной борьбе.

В связи с этим министр Императорского двора направил в начале марта 1880 г. распоряжение управляющему Придворной медицинской частью о проведении химического анализа воды в главных баках Зимнего дворца и анализа воздуха в личных покоях императорской семьи. Это распоряжение имело гриф «Секретно», и в нем подчеркивалось, что анализы должны проводиться не менее одного раза в неделю.

Первый анализ воды медики взяли 8 марта 1880 г. Он показал, что в воде «не найдено никаких минеральных и органических ядов» [480] . На следующий день после смерти императрицы Марии Александровны в мае 1880 г. главный аптекарь Гросс запросил разрешение на прекращение анализов воды в Зимнем дворце. В ответ министр Императорского дворца достаточно резко ответил, что он не видит причин прекращать анализы, а считает полезным делать те же исследования и в Царском Селе [481] .

Если говорить о совершенствовании инженерной инфраструктуры Зимнего дворца, то на ее принципиальное обновление при Александре III потратили огромные средства. Так уж принято в России, что при достаточной харизме первых лиц финансирование идет бесперебойно, в том числе и на культуру, а при либералах деньги внезапно исчезают. Совсем.

Весной 1886 г. реконструировали дворцовый водозабор, построенный еще в 1838 г. Тогда под Дворцовой набережной проложили две чугунные 11-дюймовые трубы. Столь «серьезные» трубы понадобились в том числе и потому, что тогда начали модернизацию дворцовых лифтов, их переводили с ручной тяги на гидравлический привод. На электрической станции Зимнего дворца установили две водоподъемные помпы, подававшие воду во все баки дворца, расположенные на его чердаке и служившие как для гидравлических лифтов, так и для водоснабжения дворца и пожарных кранов [482] . Тогда же для Зимнего дворца закупили новые умывальные приборы [483] .

Особую актуальность проблема санитарного контроля за состоянием питьевой воды приобрела в конце XIX в. в связи с общим ухудшением санитарного благополучия Санкт-Петербурга. Качество воды тогда было настолько неудовлетворительным, что даже в Дворцовом ведомстве это приводило к трагедиям, непосредственно затрагивавшим престиж императорской фамилии.

После традиционного торжественного обеда, устроенного для Георгиевских кавалеров в Зимнем дворце 26 ноября 1895 г., погибло 63 человека, причем заболевшие «умирали так быстро, другие же так скоро переходили в алгидную форму, что. их не успели даже опросить» [484] .

Тогда немедленно образовали комиссию, которую возглавил лейб-медик Ф.А. Рощинин. Члены комиссии осмотрели все помещения Зимнего дворца, где находились с момента прибытия георгиевские кавалеры, тщательно проверили воду во всех кранах дворца. Проведенные анализы позволили исключить воду как фактор заражения, хотя «она по анализу дала огромный процент органических веществ». Комиссия пришла к выводу, что причиной трагедии стали рыбные блюда, подававшиеся на празднике, способ приготовления которых не выдерживал «самой снисходительной критики». В рыбе содержался рыбный яд, кроме этого, медики выявили «холерный яд еще не погасшей холерной эпидемии в Петербурге». Проще говоря, георгиевских кавалеров накормили в Зимнем дворце тухлой рыбой. Об этом эпизоде помнили очень долго. В ноябре 1900 г. генеральша А.В. Богданович писала в дневнике: «Говорят, солдатики опасливо ели царский обед после прискорбного случая, когда несколько человек в этот день поплатились жизнью – были отравлены там гнилой рыбой». Примечательны эти «несколько человек» [485] . Видимо, дворцовые службы сумели скрыть истинное количество погибших – 63 человека, поскольку столь значительная цифра прямо била по престижу царского дома.

Для того чтобы избежать повторения трагедии, не только усилили санитарный надзор на дворцовой кухне, но и оснастили все раковины дворца фильтрами Пастера, состоявшими «из небольших цилиндров (вершков 9-10 высоты) с пористыми фаянсовыми трубками, проходя через которые, вода под напором освобождалась от механических примесей» [486] . Более того, в декабре 1910 г., накануне приезда Двора в Зимний дворец, там установили «фильтры Беркефальда» (бактериальный фильтр, изготовляемый из инфузорной земли и имеющий форму толстостенного цилиндра) на всех водопроводных кранах дворца, автоматические кипятильники воды привели «в беспрерывное состояние», кухню обеспечили фильтрованной и кипяченой водой «не только для питья» [487] .

Таким образом, водопроводная система императорских дворцов постоянно модернизировалась. Главной целью этих модернизаций было обеспечение максимальной комфортности в повседневной жизни императорской фамилии и ее санитарная безопасность.

Поскольку в императорских дворцах жили и работали тысячи людей, то у них была не только парадная имперская, но и сугубо бытовая история. В том числе и такая интимная, как туалетная.