– Лод Гвэйдеон, тогда получается, что вы подстрелили… – с ужасом повернулась к нему Ванесса, уже не слушая речей Моав.

Такое выражение лица Вон видела у лода Гвэйдеона только один раз – в пещере Близнеца, когда он сознался, что усомнился в намерениях «святого Креола». Паладин покаянно опустил голову и поспешно устремился к раненой, все еще лежащей там, где они ее оставили. Он чуть не убил ни в чем не повинную леди благородных кровей! Одно из самых позорных деяний для Серебряного Рыцаря – если бы рана оказалась смертельной, ему пришлось бы как минимум покинуть Орден. А то и пуще – броситься на собственный меч, чтобы смертью искупить вину перед Пречистой Девой.

– Вы очень странная компания, вам это известно? – невозмутимо спросила Моав, провожая глазами бегущего паладина.

– Хой, подруга, это ты еще командира не видела! – хохотнул Логмир.

– Может, зайдем в дом, а? – предложила Ванесса, подозрительно оглядывая изломанные черные древа, нависшие над коцебу, словно щупальца изуродованного спрута. – И кстати, как насчет снова надеть воротничок, а?

– А может, не надо?… – просительно изогнула губы Моав. – Я могу дать слово, что не буду применять Искусство…

– Колдуньям на слово не верим! – подал голос Логмир.

Ванесса непреклонно протянула Моав железный обруч.

– Пожалуйста! – взмолилась та. – Ты же сама учишься Искусству, ты должна понимать, каково это – оказаться… отрезанным! И это благодарность за спасение?!

Ванесса задумалась, что бы сказал в данной ситуации Креол. Он ведь тоже предпочел бы самые страшные пытки ошейнику из хладного железа. Ученица попыталась представить учителя на своем месте и из ее уст само собой вырвалось:

– Чрево Тиамат, женщина, надевай эту штуку или превращу в пыль!!!

Зрачки Моав Ехидны гневно сузились. Но потом она все-таки вырвала ошейник у Вон и крайне неохотно приложила к шее. Ее лицо болезненно кривилось.

– А почему она все еще выглядит, как я?! – раздался плаксивый вопль.

По некогда ухоженному газону (сейчас он таким уже не был) шагала принцесса Гвениола, опирающаяся на локоть лода Гвэйдеона. Она выглядела ужасно бледной и разобиженной на весь свет, время от времени демонстративно охала, вскрикивала и хваталась за поясницу, заставляя паладина стыдливо опускать голову. Хотя никакой боли принцесса уже не испытывала – магия паладина превратила арбалетную рану в еле заметный белесый шрамик.

Моав бросила быстрый взгляд на Ванессу, получила согласный кивок и закрыла глаза, еле заметно шевеля кончиками пальцев. Ее внешность начала меняться. Кожа утратила снежную белизну, вернувшись к типичному пепельно-серому оттенку, волосы тоже словно бы припорошило серой пылью, рост на пару сантиметров уменьшился, талия немного расширилась. Лицо изменилось особенно сильно – принцессе Гвениоле не так давно исполнилось восемнадцать, а вот Моав Ехидне, судя по всему, уже перевалило за пятьдесят. Глаза из нежно-голубых стали почти белыми, черты утратили безупречность королевы красоты… хотя некоторую миловидность все же сохранили. Для своего возраста и расы она выглядела вполне даже ничего… если не быть чересчур требовательным.

– Наконец-то, – надула губы настоящая Гвениола. – Но она все еще одета так же, как я!

– Да, вот это мне тоже интересно… – покосилась на важно тянущего подбородок Хуберта Ванесса.

Домовой обрядил Гвениолу и Моав в синтетические платья плиссе «под кимоно» от Иссэя Миякэ. У Ванессы таких было два – совершенно одинаковых. Оба в разное время подарили бойфренды. Причем оба, вручая подарок, сопроводили его пожеланием: «чтобы напоминало о родине». Первому Вон еще попыталась объяснить, что родилась в США, это отец приехал из Китая (и именно Китая, а не Японии, как уважаемый дизайнер Миякэ!), второго просто поблагодарила. Потому что первый этих объяснений не понял.

Не то чтобы Ванессе было жалко платьев – все равно она их почти не носила. Не в ее вкусе, да и двигаться неудобно – Вон предпочитала джинсы. Но все равно хранила – красивые, да и стоят не так уж мало. Помнится, Пол, первый из бойфрендов, после расставания даже попытался было забрать подарок назад – вроде бы собирался кому-то передарить. Конечно, Вон ничего не вернула – иногда на нее накатывала удивительная жадность. Разговор в тот раз завершился безобразной ссорой – Пол даже попытался забрать эту дурацкую тряпку (ну и заодно алмазные серьги) силой.

Пришлось спустить его с лестницы.

– Я постарался подобрать молодым мисс самые лучшие наряды, – заявил Хуберт. – Хотя должен заметить, одна из них уже не так молода, как казалась раньше…

– В этой штуке я похожа на кулек! – заканючила принцесса. – И желтый цвет мне никогда не шел!

– Для благовоспитанной юной мисс важно не платье… – сделал чопорное лицо домовой.

– …а то, что под ним! – закончил Логмир, сально ухмыляясь.

– У-у-у! – окрысилась в его сторону Гвениола. Ее глаза метали молнии. – Деревенщина! Безмозглый закатонский варвар! Проклятое платье! И почему я все еще должна таскать этот дурацкий ошейник?!