Тогда Орлов-Денисов послал на подкрепление казакам, которые вступили в схватку с французскими кирасирами и пехоты, двигавшихся из Долгомостья к Ярцеву, всех, кого мог послать. Казаки, усилившись, атаковали вражеских кирасир, и в отчаянном рукопашном бою обратили их в бегство. Преследование велось около 15 верст, пока наполеоновские латники с их измученными погоней конями не оказались припертыми к болотистому ручью. Там их почти полностью перебили («истребили»).

700 кирас, снятых с убитых французских латников, стали подтверждением одержанной победы. Впоследствии эти трофейные кирасы были переданы в Псковский драгунский полк, став его реликвией до самого 1917 года, до расформирования этого полка, как части старой армии России.

Вместе с тремя эскадронами кирасир французы лишились дивизионного обоза, а самое главное – большого транспорта с провиантом и фуражом, собранным на Смоленщине. Наполеон знал об этих армейских запасах и очень рассчитвал на них, желая задержаться в Смоленске и там хорошо «подкормить» свои войска.

Полный разгром этих вражеских сил оказался плачевен для бригады генерала Ожеро, атакуемой у Ляхово со всех сторон. После того как орудия партизан Сеславина меткими выстрелами подорвали у неприятеля патронные ящики, к Ожеро явился парламентер в лице отважного партизана капитана Александра Фигнера, который заявил генералу, что его отряд окружен силами в 15 тысяч человек при 8 орудиях.

Такая угроза подействовала сразу. Обладатель Военного ордена Георгия Победоносца А. С. Фигнер к тому времени был уже известным партизанским командиром, готовым пойти на самые опасные дела. В сентябре, переодевшись в крестьянское платье, с несколькими казаками проник в Москву с целью покушения на императора Наполеона. Однако рискованный замысел Фигнеру не удался. Его отряд (партия) сперва в 200, а потом в 600 человек (частью из казаков) партизанил на Можайской дороге, истребив за короткое время около 400 и пленив более 60 наполеоновских солдат и офицеров, уничтожив артиллерийский парк и сделав многое другое.

Поздно вечером 28 октября бригада генерала Ожеро капитулировала. Оружие сложили 62 офицера и 1650 нижних чинов. Остальные части дивизии Бараге д'Ильера, атакованные в Балтутино, Холмах и Язвино казачьими полками, не смогли прийти на помощь бригаде Ожеро, и ночью по проселочным дорогам поспешно отступили к Смоленску. Остатки дивизии (около 4 тысяч человек, 858 лошадей) Наполеон приказал расформировать.

В Ляховской операции отличились казачьи полки полковников А. И. Быхалова, А. А. Загряжского, И. А. Андрианова и С. Ежова 2-го, майора Данилова. Многие командиры удостоились за Ляховское дело высоких наград. Не остались без поощрений и наиболее отличившиеся нижние чины из казаков. Бесстрашный партизан капитан Александр Фигнер, не раз водивший в атаки казачьи сотни, был произведен в подполковники с переводом в гвардию и награжден 7 тысячами рублей.

Ляховское дело в летописи Отечественной войны примечательно тем, что Смоленск остался для французов неприкрытым с южной стороны. Именно оттуда к городу подходила Главная действующая армия русских, о движении которой император Наполеон известий не имел. Разгневанный Бонапарт, который в те дни порой стал терять самообладание, приказал предать военному суду генерала Бараге д'Ильера за то, что он под Ляхово потерял долгожданный крупный транспорт с провиантом и фуражом.

…Одновременно с делом у Ляхово разгрому подвергся корпус вице-короля итальянского Эжена Богарне. По приказу императора он шел на Витебск через Духовщину, переправившись 26 октября через Днепр у города Дорогобужа и двигаясь к Улховой слободе. Атаман Платов вел преследование буквально по пятам, раз за разом подвергая хвост вражеской походной колонны стремительным атакам. Казачьи полки каждый раз разворачивались в лавы и с гиканьем, присвистом устремлялись на неприятеля, который в очередной раз готовился отразить наскок всадников с пиками наперевес уже нестройными ружейными залпами.

При этом платовские казаки взяли в плен три тысячи деморализованных людей, бросавших перед собой в снег личное оружие, и подобрали брошенные по дороге 64 орудия. У них или выпрягали из упряжек лошадей, или эти лошади уже не могли тащить по дороге пушки, или были сломаны колеса, которые нечем было заменить. Вместе с орудиями бросались и зарядные ящики, и артиллерийские обозные телеги.

Одной из самых главных заслуг, среди прочих, не менее славных, в Отечественной войне 1812 года платовского летучего казачьего корпуса стал разгром 4-го армейского корпуса Великой армии, составленный в основе из итальянских воинских контингентов. С ним казаки и их атаман впервые серьезно «познакомились» на поле Бородина, но тогда стороны разошлись с ничейным результатом. Но когда они встретились вновь на столбовой Смоленской дороге, то это кончилось полным поражением, вернее – истреблением одного из самых сильных по составу и боевым качествам корпуса наполеоновской армии. Водоразделом его гибели в России стала безвестная доселе для военной истории река Вопь.

Разгром 4-го (Итальянского) корпуса вице-короля Италии, принца Венецианского Евгения (Эжен Роз) Богарне (пасынка императора Наполеона Богарне, сына Жозефины Богарне) на реке Вопь впечатлял воображение воюющих сторон. Переправа через эту небольшую реку на Смоленщине у деревни Ярцево стала местом ожесточенного боя между итальянскими войсками Великой армии и летучим казачьим корпусом генерала от кавалерии М. И. Платова. Дело обстояло так.

Постоянно испытывая давление преследователей, император Наполеон после Вяземского сражения настойчиво искал наиболее оптимальные пути отступления для корпусов Великой армии, стремясь не допустить излишних потерь в людях и артиллерии. Обозы уже не интересовали Бонапарта. 4-й армейский корпус вице-короля Евгения Богарне получает приказ двигаться к Духовщине, уездному городу Смоленской губернии, стоявшему на почтовой дороге из Дорогобужа в Поречье и Витебск.

Итальянским войскам Великой армии предписывалось из Духовщины выступить к Витебску для «открытия сообщения» с теми корпусами, которые действовали за рекой Западная Двина. Уход в сторону войск вице-короля Италии облегчал обеспечение провиантом главных сил Великой армии, отступавших по Смоленскому тракту. При этом учитывалось, что корпус Евгения Богарнэ еще сохранял в строю немалую часть своих сил.

Отправляя итальянцев к Витебску, Наполеон приказал придать им часть «тяжелого» армейского обоза, надеясь, что те сумеют его сохранить. Однако это только умалило маршевую скорость 4-го армейского корпуса: обозные лошади были из-за бескормицы истощены до крайности и еле тянули тяжелые повозки с различным войсковым имуществом и боевыми припасами, награбленным в Москве добром.