– Дина рассказала мне, что ее нашли в лесу. И что она жила там одна два месяца.

– Да. Правда.

– И ее родителей правда задрал медведь?

– Нет.

– Но тогда… что там случилось, на этом болоте?

– Тебе не нужно об этом знать.

– Да, но Дина…

– Двадцать два года назад я дал себе слово, что она никогда не узнает правду. А если узнает, то не по моей вине.

– Я ничего ей не расскажу. Но мне нужно это знать. Просто чтобы правильно себя вести.

Собеседник помолчал. А потом тихо проговорил:

– Ее отец убил ее мать. Зарезал грибным ножом. А потом покончил с собой.

Лицо Ивана вытянулось от изумления.

– Но… почему?

– Это произошло в уральской тайге, возле болота с ядовитыми испарениями. Посчитали, что он отравился и у него начались галлюцинации.

Иван вдруг насторожился и напряженно вслушался в тишину гостиничного номера. Ему показалось, что он слышит какие-то шорохи.

– Все, я не могу больше говорить, – прошептал он в трубку. – До связи.

Иван быстро отключил связь и слегка приоткрыл дверь ванной. В номере было тихо. Он вышел из ванной, на цыпочках прошел в комнату, сунул мобильник в карман джинсов и забрался под одеяло.

Дина Васильева тихо посапывала во сне. Иван минут пять поворочался, а потом тоже уснул – крепким сном молодого, здорового мужчины.

Скрипач сидел за своим столиком, поглядывал на сцену, по которой расхаживали полуголые красотки, и потягивал джин. Мертвенно-бледный, с абсолютно лысой головой, черными усиками и кривоватой холодной усмешкой, от которой у его врагов наверняка стыла кровь в жилах, он сидел, откинувшись в кресле, глазел на собравшуюся публику и ухмылялся с видом аристократа, попавшего на вечеринку к черни. Словно все ему тут были должны.

«Странный тип, – думал Шуравин, глядя на Скрипача. – Неприятный».

Шуравин подошел к его столику и сел на неудобный стул.

– Здравствуйте, – сказал Руслан Маратович, усиленно соображая, с чего лучше всего начать разговор.

– Привет-привет. – Скрипач усмехнулся и посмотрел на сцену. – Ничего девочки, да?

– Да, – ответил Шуравин, – ничего.

– Как поживает Дина Борисовна? – поинтересовался Скрипач.

– Дина Борисовна? – Руслан Маратович пожал плечами. – Не знаю. Мы разводимся.

– Да, я что-то про это слышал, – кивнул Скрипач.

«Тогда какого черта спрашиваешь?» – подумал Шуравин. А вслух произнес:

– Неудивительно. Об этом сейчас пишут все газеты.

Скрипач взял со стола пачку сигарет, распечатал ее, вытащил одну сигарету и, пристально разглядывая ее, проговорил:

– Красивая женщина.

– Кто? – не сразу понял Руслан Маратович.

– Ваша жена, – сказал Скрипач. Он сунул сигарету в уголок рта, и она, как дирижерская палочка, задвигалась в такт его словам: – Значит, вы разводитесь?

Руслан Маратович неохотно кивнул:

– Да.

– Как можно было упустить такую женщину?

В черных маленьких глазках Шуравина вспыхнул холодный жестокий огонек.

– Простите, – извинился Скрипач. – Я лезу не в свое дело. Итак, выкладывайте.

– Выкладывать?

Скрипач кивнул:

– Да. Выкладывайте, что вас ко мне привело?

– Я… – начал было Шуравин и осекся. Он совершенно не знал, как делаются такие дела. Что нужно говорить? С чего начать? Да и вообще – по адресу ли он обращается? Шуравин много слышал про Скрипача, много такого, от чего у нормального человека волосы становятся дыбом. Но вдруг все эти рассказы – лишь пустые выдумки?

– Дело, собственно, вот в чем… – с трудом начал Руслан Маратович. – Я бы хотел… То есть мне вас рекомендовали как… Черт, в общем, мне рекомендовали вас как человека, который помогает людям решать проблемы.

– Меня вам порекомендовала Инга Александровна, верно?

– Верно.

– Интересная женщина. Я бы даже сказал – таинственная. Так какую проблему вы собираетесь решить с моей помощью? Речь пойдет о вашей жене, верно?

– Верно, – ответил Шуравин.

– Вы хотите, чтобы я ее убил?

Шуравин оцепенел. Он не мог выговорить ни слова. Скрипач посмотрел на Руслана Маратовича и насмешливо прищурился:

– Вы и в самом деле думаете, что я занимаюсь такими делами?

– Если бы я так не думал, я бы к вам не обратился, – выпалил Шуравин.

– В ваших словах есть резон, – согласился Скрипач. Он выпустил колечко сигаретного дыма и задумчиво посмотрел на то, как оно расплывается в воздухе. – Допустим… – сказал он. – Допустим, что я соглашусь. Как вы себе это представляете?