— Не говори так, — закричала Хани, — я сделала это для тебя! Я хотела, чтобы она приехала на мой выпускной вечер, может, вы тогда бы помирились, — ты ведь так сильно ее любишь!

Он уставился на нее в ужасе, его милые карие глаза сверкали.

— Люблю ее? Я ее ненавижу! Я ее ненавидел практически с того самого момента, когда женился на ней!

Плакала Хани, плакал Тедди, снова и снова извинялись друг перед другом, потом перешли в кухню, и Тедди приготовил горячий шоколад, а Хани достала печенье.

— Папочка, почему ты мне раньше не говорил, что ты ее ненавидишь? Ты никогда не говорил о ней, ты всегда был таким грустным, когда я упоминала ее имя.

— Я считал, что только плохой отец будет рассказывать дочери, что он ненавидит ее мать. Ему придется ей объяснять почему, а я не мог этого сделать: мне было так жаль тебя… тебе так не повезло, что она твоя мать.

— Но когда ты женился на ней, разве ты ее не любил?

— Я был ослеплен ею, околдован… Как будто я был глупой мухой, запутавшейся в ее паутине… Я как бы стал ее рабом! Я до сих пор помню тот момент, когда увидел ее впервые. Я не могу себе представить молодого мужчину, который, не зная, что она собой представляет, мог бы сопротивляться ей и не влюбиться в Мими Лере!

— Но как это так? Ты так сильно любил ее, а теперь ненавидишь? Разве так бывает?

— Разочарование. Только тот, кто сильно разочарован, может так сильно ненавидеть!

— Чем ты был так разочарован?

— Предательством. Никто не бывает сильнее разочарован, чем тот, кого предали!

— Предан? Каким образом?

— Представь себе очень молодого человека, безумно влюбленного в потрясающую женщину. Женщину, за которую многие мечтали бы отдать свою жизнь! Женщину, которая показывает тебе, что из всех желающих ее и обожающих мужчин она выбрала тебя! Подумай сама, какое предательство может сразу привести в чувство такого влюбленного в нее чудака?

Был только один ответ.

— Сексуальное предательство, — ответила Хани.

— Правильно.

— Но это же случилось не сразу, — умоляла она его.

— Именно с самого начала. Я не мог поверить в это… Не мог себе представить, что это возможно. Я думал, что взял себе в жены принцессу, но я женился на б…

Это слово буквально ранило Хани, она задрожала.

— Но зачем ей было выходить за тебя замуж, чтобы сразу же начать тебе изменять?

— Потому что я поверил в нее… В золотую легенду о ней! Она считала, что с моей помощью перестроится и перестанет быть тем, кем была на самом деле. Она все же понимала о себе: красивое лицо и прекрасное тело — ничего более, а она же мечтала стать великой актрисой. Она вышла за меня замуж, чтобы у нее был свой писатель, который помог бы ей совершить большой скачок. Но из этого ничего не вышло. В конце концов получилось то, чего следовало ожидать: я — писатель — неудачник, а она — вечная шлюха!

— Но, папочка, после того как ты понял, кто она и перестал ее любить, почему же ты не оставил ее?

— Я не мог.

— Но почему? Если ты ее так ненавидел…

— Потому что к тому времени, когда я понял, что наш брак потерпел фиаско, она сказала мне, что беременна!

— Ты имеешь в виду мной?

— Да. И она сказала, что, если я уйду от нее, она сделает аборт. Она просто шантажировала меня, она знала, как я хотел ребенка.

— Она не сделала аборт?

— Нет. Она его не сделала. Но ей не нужен был ребенок, он никогда не бывает нужен таким женщинам, как Мими. Беременность не дает им работать в течение нескольких месяцев, всегда нужно волноваться, что будет с фигурой. Когда ребенок уже родится, нужно как-то о нем заботиться — это ноша, если даже не ответственность! Хуже всего, что ребенок всегда напоминает о твоем возрасте и тебе самой, и твоей публике. А для секс-бомбы возраст так же важен, как и фигура.

Хани было понятно все, что говорил ей Тедди, все, кроме одного.

— Но если она не любила тебя и дела между вами шли все хуже и хуже. Все, что ты старался для нее сделать в профессиональном плане, тоже не срабатывало, и она по-настоящему не хотела ребенка, почему же она все-таки оставила ребенка? Чтобы удержать тебя?

— Эгоизм и жадность. Ее собственное «эго» не могло примириться с тем, что есть мужчина, который ее любит… не хочет… и жадность не позволяла ей расстаться с тем, что у нее уже есть!

— Итак, у тебя была я. После того как я родилась, вы покинули Францию и приехали сюда, в Лос-Анджелес…

— Да, как я уже говорил, ради денег. Мими была такой жадной…

— Но здесь тоже ничего не получилось?

— Да. Ничего не получилось ни у нее, ни у меня. Тогда она решила вернуться назад, во Францию, где она оставалась богиней секса.

— И к тому времени ей стало наплевать на нас обоих? На тебя и на меня, да? Мы ей были не нужны?

— Почему же? Она нас хотела. К тому времени мы стали частью ее багажа, который она оставляла везде, где только можно, — все эти чемоданы от Вуиттона, громадные кофры, чемоданчики для драгоценностей, коробки с мейк-апом — она никогда не расставалась с тем, что считала своим. Кто знает? Может, она решила, что когда-нибудь мы сможем ей пригодиться. Ее верный муж, прелестная маленькая девочка, безумно похожая на нее. Если даже в этом больше ничего не было — все равно это была прекрасная реклама!