– Давай, чего встал?! – рявкнул на санитара командир группы.

Но тот никак не прореагировал на его слова.

Здоровяк в грязном белом халате застыл соляным столбом, уставившись невидящим взглядом в одну точку. По больнице пронесся звериный вой, подхваченный сначала одним, а потом десятком других голосов.

Боевики настороженно огляделись.

– Какого черта?

Неожиданно погас свет.

Алекс задышал глубже. Рубашка стала мокрой от пота, лопатки словно что-то стянуло. В углу в переплетении черных газовых труб стояла печь. Грубая каменная кладка, толстая металлическая дверца с толстым огнеупорным оконцем посередине.

Печь для сжигания покойников. Как в лагерях смерти, созданных властями нацистской Германии, в которых крематории использовались для утилизации трупов уничтоженных заключенных. Еще одно жуткое наследие Доктора Франкенштейна.

– Похищенные люди… – прохрипел он. – Вы сжигали их прямо здесь.

– Конечно, – подтвердил Алхимик. – Не все подопытные выживали, а трупы куда-то нужно девать. Несколько часов – и золу можно сгребать в мусорный мешок. Вы никогда не видели, как горят мертвецы? Зрелище довольно интересное: через пару минут труп начинает корчиться, ноги и руки скрючиваются, а сам труп приподнимается. Неискушенному зрителю может показаться, что сжигают живого человека.

Алекса затрясло еще сильней. Страх уступил место ярости. Чувствуя, что теряет над собой контроль, он тихо сказал:

– На колени.

– Я не собираюсь молиться.

Стремительным движением сократив дистанцию, Алекс ударил Генриха Вульфа рукоятью пистолета по уху. Потом схватил за волосы и с размаху приложил лицом о поверхность стола. Потом еще раз. И еще. Когда лицо с поломанным носом залилось кровью, Алекс ударом ноги опрокинул Вольфа на пол и с размаху пнул в живот. Потом рывком поднял Алхимика на колени, приставил «глок» к седому затылку и спросил:

– Ну что, мразь, теперь не хочешь помолиться?!

От ненависти рот Алекса перекосила судорога. Он задыхался. Ствол плясал в руке.

– Давай, – прохрипел психиатр, не делая попытки поднять голову. Он сплюнул кровью. – Нажимай. Это так просто. Нажал курок – и ты уже по ту сторону закона. Поверь мне, тяжело только в первый раз. Потом будет проще.

Нечеловеческим усилием воли Алекс взял себя в руки. Отвел пистолет в сторону и выдохнул:

– Сука!

Заломив руки Вульфа за спину, он защелкнул на них браслеты. Дверь в кабинет затрещала от напора сумасшедших. Алекс вытащил мобильник и бессильно выругался. Толстые стены психиатрической больницы поглощали все сигналы.

– Где выход?!

Алхимик вытер рукавом кровь, выплюнул зуб и ухмыльнулся:

– Отсюда выход один – через печь крематория.

Когда погас свет, четверка боевиков ЦРУ сразу защелкала затворами автоматов. Такого развития событий не предвиделось, поэтому прихватить с собой приборы ночного видения никто даже не подумал. Теперь они ослепли. А вот пациенты лечебницы благодаря жутким инъекциям Алхимика видели в темноте не хуже кошек.

– Какого хрена тут происходит?

– Похоже, этот сукин сын выпустил психов из камер.

– Без команды не стрелять!

Со всех сторон слышались шорохи, невнятные бормотания, топот больших и маленьких ног. Симфонию Моцарта сменила популярная зимняя мелодия «Рождественские колокольчики».

Из рации раздался недовольный голос полковника:

– Капитан, доложите обстановку.

– У нас особая ситуация.

Волосы на затылке зашевелились – капитан ощутил чье-то присутствие за спиной. Он резко обернулся, направив оружие в темноту. В ответ раздалось хихиканье.

– Что у вас, черт подери, происходит?!

Подозрительный шорох справа. Рычание.

– Одну минуту, сэр.

Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! – хрипело старое радио. Бойцы прижались друг к другу спинами, ощетинившись стволами автоматов.

Капитан дал короткую очередь в потолок. Посыпалась штукатурка. Вспышки на несколько мгновений осветили коридор и толпу сумасшедших с оскаленными зубами. Они подобрались уже совсем близко, окружив вооруженных людей со всех сторон.

– Вот дерьмо, – выдохнул капитан.

Коридор снова погрузился в темноту. В следующее мгновение бойцов накрыла волна тел.

Очередной удар потряс дверь. Алекс направил пистолет в сторону единственного выхода. Выбраться из этой ловушки не представлялось возможным. За дверью кто-то заорал:

– Алекс, ты живой там?!

– Анджей! – обрадовался Алекс.

– А кого ты ждал? Папу римского? Открывай быстрей!

Алекс поднял психиатра и, сунув пистолет ему в ухо, указал на пульт, расположенный на столе.