– Да вы… – Алекс задохнулся от возмущения. – Вы сотрудничали с нацистами! Я знаю, что на ЦРУ до самой смерти работал Одо Вульф. Вы приняли на работу одного из самых кровавых убийц в истории человечества – Доктора Франкенштейна!

– Кто вам сказал, что Одо Вульф умер? – отозвался полковник, и в его голосе прозвучала насмешка. – Он жив.

Алекс повернулся к пленнику. Генрих лежал в тени, поэтому его лица видно не было.

– Ваш отец жив? Это невероятно… Сколько же ему лет?

Генрих не ответил:

– Глупости! Вы хотите, чтобы я вам поверил? – снова выкрикнул Алекс.

– Одо Вульф до сих пор живет в Буэнос-Айресе под именем Хуана Родригеса. Мы имитировали смерть Франкенштейна, чтобы сбить с его следа «Моссад».

Алексу хотелось плакать. Хотелось кричать. Хотелось кого-то убить. А полковник продолжал:

– Мы же вместе с вами стоим на страже нашей страны! Я и вы! ЦРУ и ФБР. Давайте решим этот вопрос вместе!

В памяти Алекса всплыло древнее латинское изречение: «Кто будет сторожить самих сторожей?»

– Ублюдки… Какие же вы ублюдки…

Генрих Вульф, забившийся в угол, прошептал:

– Не верьте Роту. Он вас отвлекает.

– Что? – не понял Алекс.

За дверью, прямо в нескольких сантиметрах, раздался скрип прогнившей половицы и щелчок предохранителя. Пока полковник заговаривал Алексу зубы, последний оставшийся у Марка Рота боевик подобрался к ним почти вплотную.

Алекс с Анджеем одновременно упали и, выставив перед собой оружие, начали стрелять. Грохот «Дезерт Игла» ударил по барабанным перепонкам, полностью заглушив выстрелы «глока». Пули вырывали из стен куски дерева и гипсокартона. Комната наполнилась пылью и дымом.

Разведчик, не успевший нажать на спусковой крючок автомата, получил в грудь сразу несколько пуль разного калибра. Проломив спиной ветхие перила балюстрады, он полетел вниз. Полет был недолгим. Ударившись спиной о паркет первого этажа, человек застыл в изломанной позе и больше не шевелился.

Некоторое время стояла тишина. После выстрелов Алекс едва не оглох. У него звенело в ушах. Он обменялся с Анджеем взглядом. Поляк показал ему застрявший в заднем положении затвор своей пушки. У него кончились патроны.

– Эй, полковник! – крикнул Алекс. – Один-ноль в нашу пользу!

Полковник огрызнулся злой очередью из автомата. Потом грохнул одиночный выстрел, и наступила тишина.

– Полковник! Вы что там, застрелились от угрызений совести?!

– Алекс, не стреляй! Это мы!

– Француз?!

Дюбуа осторожно заглянул в проем.

– Ты где?

– Наверху. Гарри с тобой?

– Здесь я, – раздался знакомый недовольный голос.

Лицо Алекса расплылось в дурацкой улыбке. Он вернул пистолет в кобуру и повернулся к Анджею:

– Уходи, пока тебя не видели. Пересидишь у меня дома. Держи ключ.

Они пожали друг другу руки, и поляк исчез в соседней комнате. Послышался скрип открываемого окна.

В это время Дюбуа полностью распахнул входную дверь, чтобы свет уличного фонаря хоть немного помог сориентироваться в полумраке дома. Увидев труп с раскинутыми в стороны руками, он обошел его и взбежал по лестнице. За ним, кряхтя, поднялся Миллер.

– Ты не ранен?

Алекс покрутил головой. На него неожиданно навалилась усталость, и он смог только спросить:

– А где остальные?

– Сейчас подъедут, – ответил Француз, – я говорил с Андерсоном. Когда ты позвонил, мы с Гарри как раз ужинали в соседнем районе.

– Вовремя.

– Повезло тебе. Что тут произошло? Кто эти люди внизу?

– Разведка.

– ЦРУ?! – Миллер присел на корточки возле трупа. Затем поднял глаза на Алекса и устало улыбнулся: – Похоже, я действительно стар для всего этого дерьма.

– Не переживайте, в суд они обращаться точно не будут. – Алекс вытащил из кармана пригоршню ампул и высыпал их на тумбочку. – Все из-за них: похищения, пытки, убийства.

– Что это? – спросил Миллер.

– Новейшее достижение военной фармакологии.

Француз указал на скованного наручниками психиатра:

– А это кто?

– Тот, кто эту химию придумал. По совместительству – убийца и маньяк. Опыты над людьми ставил. Я потом все подробно объясню.

– Ну, ты и заварил кашу, – покачал головой Миллер. – А что в чемодане?

– Миллион долларов.

– Сколько?!

Алекс усмехнулся, увидев их вытянутые лица.