– Меня кто-то подставил, – тихо произнес Анджей, опустив глаза в пол. – И черт меня возьми, если я понимаю, как это произошло.

Алекс подошел ближе. Вид растерянного полицейского, являвшегося олицетворением физической и моральной силы, привел его в смятение.

– Я хочу тебе верить, но…

Только что поляк сидел с поникшими плечами, а в следующую секунду уже взвился в неимоверном прыжке. Алекс не успел отклониться в сторону, и Анджей сбил его с ног. Словно грузовик снес на полной скорости. Пистолет отлетел в сторону, и специального агента ФБР прижало к полу сто двадцать килограмм мышечной массы.

Придавив шею Алекса коленом и заломив ему руку за спину, Анджей дотянулся до пистолета. Через секунду в затылок Алекса уткнулся холодный ствол.

– Сволочь! – прохрипел он. – Это все-таки ты его убил.

– Конечно, придурок, это я его убил!

Единственной мыслью, посетившей Алекса в эти мгновения, была мысль о бабушке. Будет хорошо, если его тело обнаружат раньше, чем Анна Николаевна вернется из круиза. Она не переживет, если увидит его остывшее тело с развороченным черепом и раскиданными по гостиной мозгами.

– Готов отправиться на небеса?

Алекс попытался поднять голову, и его взгляд уперся в пожелтевшее фото под рамкой на стене. Берлин, 30-е апреля, 45-го года. Тогда Арон Моисеевич был не старше нынешнего Алекса. Форма капитана Советской армии с прикрепленными к ней орденами и медалями обтягивала широкие плечи и упругие мышцы молодого бойца. Упрямо выпятив челюсть и насупив брови, дед стоял на фоне еще дымившегося немецкого танка и сурово взирал на внука.

Алексу отчаянно хотелось жить, но давать слабину и умолять о пощаде он не собирался. Дед бы его не понял.

– Да пошел ты! – выдохнул Алекс.

Давление ослабло. Анджей поднялся на ноги и, прихрамывая, направился к дивану. Алекс поднял голову. Полицейский, морщась, гладил заболевшие ребра. Затем бросил пистолет на ковер и спросил:

– Ну, что, нравится, когда в тебя оружием тыкают?

Алекс сел и осторожно покрутил головой:

– Ты мне чуть шею не сломал.

– Будешь думать в следующий раз, в кого целиться, – буркнул Анджей. – Черт, мне же нельзя делать резких движений.

– А что бы ты на моем месте сделал?

– В первую очередь прострелил бы тебе ногу. Затем надел наручники и набрал 911.

– Ты бы меня сдал? – удивился Алекс.

– Конечно. Пленка, отпечатки, дневник – улик для ареста более чем достаточно. В отличие от тебя, я не страдаю рыцарскими комплексами.

– Я тебе не верю.

– Я почти десять лет проработал в самом криминальном районе Чикаго. После такого на благородство как-то не тянет, – вздохнул Анджей.

– Сволочь.

– Еще какая! Между прочим, один раз я тебя предупреждал: сначала подозреваемого нужно обезвредить и только потом задавать вопросы. Начинай учиться. Третьего шанса у тебя может не оказаться.

Зазвонил мобильник Алекса. Он вытащил из кармана трубку.

– Алло?

– Привет! – сказал Миллер. – Как дела?

– Нормально.

– К тебе полиция еще не приезжала?

– С какой стати? – от неожиданности Алекс даже сел.

– Они своего коллегу бывшего разыскивают. Анджей Новак – знаешь такого?

– Допустим.

– Ты несколько раз навещал этого парня в больнице.

– И что?

– Он сбежал.

– Кто про меня рассказал?

– Врач. Ты ему представлялся. И жетон показал.

– Вот черт… И что теперь?

– Придется тебе заехать в участок и дать им логичное объяснение своей дружбы с разыскиваемым преступником. Этот Анджей связан с расследованием, которым ты нашего шефа терроризируешь.

– Да. То есть… был связан.

– Где он сейчас?

Алекс посмотрел на Анджея. Тот развалился на диване и листал дневник Гудини.

– Понятия не имею.

Миллер хмыкнул. Он явно не поверил его словам, но расспрашивать дальше не стал.

– Полиция в любой момент может к тебе домой нагрянуть.

– Пускай, мне скрывать нечего.

– Ну-ну.

– Что еще?

– Андерсон в ярости. Еще немного, и пойдешь в «Макдоналдс» работать.