Дьявол! Он стиснул кулак, разозлившись на себя за то, что опять позволил прежним чувствам всколыхнуться в душе. Он должен был это знать, прежде чем предлагать ей ехать в одном экипаже!

— Чад! Я уж и не надеялся увидеть тебя здесь!

Чад поднял глаза.

— Джеми! — он улыбнулся молодому человеку, ждущему его на лестнице. — Извини, что опоздал. Фэйрберн здесь?

— Он в раздевалке. Говорит, что больше не может ждать, — все утро твердит, что сегодня он в ударе. Уверяет, что положил бы на обе лопатки всякого, кто сегодня придет в «Джексонз».

Рассмеявшись, Чад пошел вслед за своим другом Джеймсом, лордом Уайссенхэмом, в ту часть здания, которая считалась у болельщиков священной. Здесь они неплохо провели время, «обрабатывая» друг друга кулаками, как на ринге. Позже, слегка пошатываясь и отирая пот, друзья возвращались назад в раздевалку, возбужденно перебрасываясь шуточками. Чад задержался в дверях, кивнув джентльмену, который уже уходил.

— Селвин! Рад видеть тебя, старина, я и не заметил, что ты приехал.

К его изумлению, джентльмен не остановился — он прошел мимо Чада, словно тот ничего не сказал.

Чад обернулся к Джеми, шедшему рядом.

— Какого черта... — начал он. Но, к его удивлению, Джеми опустил глаза и ничего не ответил.

— Джеми? — спросил Чад с подступающим гневом.

Джеми обменялся взглядом со Стивеном Фэйрберном, подошедшим к ним. Стивен, по-видимому, тоже видел от ворот поворот, который получил Чад, потому что тоже смущенно отвел глаза.

— Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, что происходит? — спокойно сказал Чад, но в голосе его чувствовалась стальная нотка.

Стивен Фэйрберн тяжело вздохнул и, бросив еще один взгляд на Джеми, положил свою руку на руку Чада.

— Не можем же мы обсуждать это здесь, старина?

Несколько минут спустя трое мужчин уже сидели за столом в маленькой пивной на Клиффорд-стрит, неподалеку от салуна «Джексонз».

— Отлично, мы ушли оттуда, — заявил Чад бескомпромиссно. — А теперь выкладывайте мне начистоту — почему человек, которого я знаю еще с Итона, неожиданно отказался меня узнавать.

Наступило минутное молчание, прежде чем Джеми выложил правду:

— Это началось опять, Чад.

— Слухи, — закончил Фэйрберн, когда Чад поднял брови.

— Господи! — воскликнул Чад. Внутри у него все напряглось, и он испытал странное покалывание в плечах, словно множество маленьких стилетов танцуют по низу его шеи. — Ты имеешь в виду?..

— Да, — ответил Джеми очень тихим голосом, с трудом выговаривая слова. — Те же потоки дерьма, как в... прошлый раз. Те же типы распространяют — и те же люди слушают. Выскочки, которых ты даже не знаешь.

— Вот именно, — вставил Фэйрберн. — Те, кто тебя знает, знают и то, что эти слухи — чистейшая галиматья.

— Такие, как Селвин? — спросил Чад с болезненной улыбкой.

— Ох уж этот Селвин! — сказал Джеми, пожимая плечами. — Он тебя просто недолюбливает — с тех самых пор, как ты поколотил его и Эштона-младшего тогда, в третьем классе. Разве ты мог забыть, какая это была парочка настырных, заносчивых болванов?

Улыбка Чада потеплела.

— Насколько я помню тот случай, мне уже приходилось туго, когда откуда-то выпрыгнули вы оба.

Он отпил большой глоток пива из кружки и посмотрел на них долгим, внимательным взглядом.

— Какой именно сорт дерьма на этот раз? Уверен, сейчас меня нельзя обвинить в охоте за приданым?

— Нет, — мрачно согласился Джеми. — Теперь они говорят, что ты — вор. Да, я знаю, — добавил он, увидев, что Чад открыл рот. — Шесть лет назад говорили, что ты украл подвеску королевы, но заявление твоего отца о ее продаже положило что-то вроде конца этой истории... по крайней мере для тех, кто поверил ему.

— А сейчас, — вмешался Фэйрберн, — распускают сплетни, что ты обокрал своего первого патрона в Индии.

— Сэра Уилфреда Бэскомба?

На этот раз и без того приподнятые брови Чада просто взмыли ввысь.

— Да — если так звали человека, который первым нанял тебя на работу в Калькутте.

Чад кивнул.

— Ну... они говорят, что сэр Уилфред — как его — Бэскомб был вынужден тебя выгнать, потому что ты украл у него много наличности и товаров, которые затем продавал. Он не наказал тебя, потому что у него не было доказательств, но он знал, что это сделал именно ты.

— Понимаю, — протянул Чад. — И, соответственно, все, чего я достиг за границей, — это исключительно благодаря воровству.