Около полуночи я задул свечу и настороженно лег в кровать — и сразу почувствовал, как блохи принялись грызть мне ноги, и услышал, как зацокали когти крыс, начавших маршировать по грубым деревянным половицам. Я закрыл глаза и представил себе Мариетту. Она безутешно рыдала, провожая меня в дорогу. Но мое желание увидеть Рим было слишком велико, поэтому я даже не пытался отказаться от порученного мне задания. Через неделю-другую жена должна разродиться нашим вторым ребенком. Я молил Фортуну послать мне сына, здорового жизнеспособного наследника. Да, и, разумеется, я молился о том, чтобы моя жена тоже выжила.

Засыпая, я думал о Валентинуа.

Зал в Ватикане. Дымящий камин. Шелест дождя. Мы сидели за столом. Преданные мне кардиналы — и один мой заклятый враг.

Кардинал делла Ровере — старый пернатый хищник. Седая шевелюра, ястребиные глаза. Он улыбался мне. Источал любезность и обаяние — так же, как и я. Он проницателен и опасен, но и мне этих качеств не занимать.

Почему мы собрались вместе? Потому что нужны друг другу. Он нуждается в моих голосах — голосах этих одиннадцати кардиналов. А мне нужно заручиться поддержкой… будущего Папы. И делла Ровере, видимо, может победить на выборах. Если я не помешаю ему.

Он подкупил всех, кого надо, — должно быть, ухлопал на это целое состояние.

— Господа, я готов заплатить за ваши голоса, — заявил он, обращаясь к моим кардиналам. — По пятнадцать тысяч дукатов каждому.

Они вытаращили глаза. Я прикинул общую сумму. В конклаве всего тридцать семь кардиналов. Даже мой отец не выложил такой БАСНОСЛОВНОЙ суммы за папскую тиару.

— Вы необычайно щедры, — заметил я. — Но они не отдадут за вас голоса, если мы с вами не договоримся.

Мой враг любезно улыбнулся и согласно кивнул. Мой враг сказал:

— Я вполне осознаю, Чезаре, каким могуществом вы располагаете. И вы также должны осознавать размеры моего влияния.

Я улыбнулся. Согласно кивнул.

— Объединив усилия, — продолжил он, — мы сможем вершить судьбу Рима… судьбу Церкви. Если же мы останемся противниками, то начнется хаос. Бессмысленное разрушение. Гражданская война. А это выгодно венецианцам… но не вам и не мне.

Я опять кивнул. Он нашел верные слова.

— Так давайте же станем друзьями. Давайте забудем прошлые разногласия. Мы же разумные люди, Чезаре. У нас с вами не такие горячие головы, как у Вителлодзо. Нас интересует власть, а не месть.

— Мне не хотелось бы закончить, как Вителлодзо.

Мой враг улыбнулся:

— Поистине. Кстати я должен признаться, что восхищен вашим хитроумием. Вы провели превосходную партию — мастерская работа.

— Что вы гарантируете мне, если я дам согласие на поддержку вашей кандидатуры?

— А какие гарантии вам нужны?

— Я хочу быть утвержденным в звании главнокомандующего войсками Папской области.

— Безусловно. Никто лучше вас не справится с таким делом. В свою очередь, однако, вам придется подчиняться моим приказам. Вы будете папским воином… ваша власть будет ограничена.

— Разумеется, — я согласно кивнул и улыбнулся. — Я также хочу сохранить завоеванные мной в Романье города.

Молчание. Мой враг задумчиво нахмурился. Потом — медленно — кивнул.

— Почему бы и нет, — сказал он. — До тех пор пока они подчиняются папской власти, вы можете править ими по собственному усмотрению. Вы захотите, конечно, получить войска и деньги, необходимые для того, чтобы отвоевать их обратно у ваших врагов.

Я вздохнул свободнее. Договориться с ним оказалось легче, чем я смел надеяться. Возможно, даже подозрительно легко.

— Какие у меня гарантии того, что вы сдержите ваши обещания?

— Мое слово — лучшая гарантия. Вы можете спросить любого, Чезаре. Мне уже почти шестьдесят лет, и я ни разу в жизни не нарушил своего обещания. Более того, вопрос скорее в том, какие у меня гарантии, что ВЫ сдержите ВАШИ обещания?

Я кивнул. Он опять нашел верные слова. У этого кардинала репутация честного человека. А я таковой похвастать не могу.

— Что вы предлагаете?

— Поклянитесь мне, Чезаре… жизнью вашей сестры.

Лукреция — моя единственная любовь в этом мире. Я кивнул.

— Клянусь жизнью моей сестры Лукреции, — произнес я с мрачным видом, — что сдержу мои обещания.

Но за спиной я скрестил пальцы. Такая клятва ничего не значит без Бога… а его не существует.

Мой враг кивнул:

— Отлично. Итак, вы обеспечите мне поддержку на выборах?

— Обеспечу.

Лица кардиналов озарились сияющими улыбками — по пятнадцать тысяч дукатов за каждую. Просиял и делла Ровере — улыбкой будущего Папы. Я тоже улыбнулся, представив восстановление моей империи. Полнейшее довольство и согласие.