Шрифт:
Парень рванулся изо всех сил, обогнав даже шустрого Тедальо и длинноногого Легмана. Вот теперь нужно стараться по-настоящему. Без преувеличения можно сказать – твоя жизнь в твоих ногах…
Рядом с плешивым появились другие охранники. Около десятка. Некоторые из них, не задумываясь особо, разрядили арбалеты в атакующих.
«Пронеси, Триединый! Если выживу, такую свечу в храме воскурю… В руку толщиной!»
Легман споткнулся и неловко упал, выронив меч. Левая его рука, выброшенная далеко вперед, захватила пучок травы, но вырвать не хватило сил.
Двадцать шагов…
Двое стражников, поднатужась, швырнули толстый брус на голову кентавра. Желтый Гром увернулся, и потемневшая от времени деревяшка лишь скользнула по левой задней ноге.
Оскалившись, степняк метнул одно из своих копий. Попал!
Десять шагов…
А вот и ограда!
Наемники прижимались к кольям.
Бучило, Карасик и Пустельга выстрелили по защитникам замка. Появившийся на мгновение Белый успел выпустить две стрелы и скрылся.
Тедальо вытащил из сумки моток тонкой прочной веревки с крюком-тройником на конце.
– Все помнят, что делать? – окликнул свое воинство Мелкий, пока Пустельга, оскалясь, взводила самострел.
– Ну так об чем речь? – хмыкнул Брызг.
Мигуля махнул рукой пятерке бойцов, назначенных ему в подчинение. Они, пригибаясь, побежали вдоль подножия холма туда, где виднелась широкая трещина, уходящая в глубину скалы. Ее приметили давно, еще в первый день наблюдения за замком, когда прикидывали: не придется ли штурм затевать?
Стрелки дали еще один залп по несмело выглядывающим стражникам, а потом Пустельга вытащила меч.
– За мной! – дернула она головой и побежала вверх по насыпи.
Антоло, Почечуй, Бучило, Перьен и еще пятеро потрусили следом. На подмогу кентавру, под ударами которого ворота уже начали трещать.
Ландграф яростно пнул табурет, который с грохотом отлетел в угол.
– Нольо! Нольо, старый пень! Где доспехи? Шлем тащи!
Вбежавший слуга едва не растянулся, запнувшись о высокий порог. Уронил нагрудник, который тащил, прижимая к животу. Нагнулся, блеснул лысиной, поднял:
– Слушаю, ваша светлость! А как же? Чего изволите, ваша светлость?
– Дурак! – зарычал граф. – Одевай меня! Бегом! Где Эрелан?
Нольо свалил принесенное добро в кучу. Вытащил гамбезон. [45]
– Где оруженосец, я спросил! – повторил граф, сжимая кулаки.
– Поспешает, ваша светлость, поспешает. А как же? Вот-вот придет…
Слуга помог Медренскому облачиться в поддоспешник, затянул широкий, покрытый бронзовыми бляхами пояс, принялся застегивать сзади ремешки нагрудника.
45
Гамбезон (вамбас) – длинный (до колена) стеганный поддоспешник. Надевался под кольчугу, но мог использоваться и как отдельный доспех более бедными воинами.
Скучающей походкой вошел барон Фальм. Уселся, снисходительно поглядывая на старания Нольо.
– А вы знаете, любезный господин граф, с кем вам предстоит сражаться? – спросил он, поглаживая рукоять висящего на боку корда.
– С кем? Конечно, знаю! Сброд! Сброд и деревенщина, господин барон. Мы разгоним их быстро!
– Да? Полагаю, опасность более серьезна, чем вы думаете. – В противоречие своим словам Фальм едва ли не зевал.
– Почему? – Медренский подставил слуге руку, и тот приладил брацер. [46]
46
Брацер – наруч, защита для предплечья.
– А потому, что сброд выступает вместе с бандой кондотьера Кулака. Вернее, с той частью банды, которая осталась на свободе.
– Откуда вы знаете? – Ландграф дернулся, побелел, замахнулся на старика, пытающегося поймать его левую руку. – Пшел вон! Не мешай!
Нольо отскочил, прикрывая голову локтем, и выронил наруч.
Вбежал растрепанный оруженосец, под мышкой которого красовался длинный меч в украшенных ножнах. В правой руке он тащил щит с двумя геральдическими медведями Медрена, а в левой – боевой топор с граненым шипом на обухе. Увидев хозяина в ярости, он остановился и растерянно заморгал.
– Стрелы, любезный господин граф, – улыбкой превосходства пояснил Фальм. – Такие используют только дроу…
– А это не ваши уродцы? – подозрительно прищурился Вильяф.
– А вы что, расист, господин граф? – На миг глаза барона блеснули. – Вы не любите дроу?
– Да я снежного демона полюблю, если он поможет мне… – начал ландграф и вдруг встрепенулся. – Значит, дружки Кулака, говорите?
– Совершенно верно.
– Эх, прав был Джакомо! Кончать их немедленно! Нольо!
– Слушаю, ваша светлость… – опасливо приблизился слуга.