Если бы за плечом магички волею судьбы возник сторонний наблюдатель, сам обладающий к тому же познаниями в чародействе, он смог бы заметить неяркое призрачное сияние, что охватило сжимавшие рыбу ладони.

Частицы Силы, рассеянные в Мировом Аэре, послушные воле волшебницы, собирались в нити и струи и вливались в талисман, подобно тому, как влага впитывается в сухую губку.

– Аем, юшк’э, тин’, талам... Воздух, вода, огонь, земля... Ш’иэр агэс сор’, хиис агэс хьюэс... Запад и Восток, Север и Юг...

Капельки пота выступили на висках магички, когда она наконец-то замолчала, с трудом переведя дыхание, и отложила роговую рыбу на край стола.

Любому выпускнику Соль-Эльринской Храмовой Школы заряженный ею амулет показался бы баловством, детской игрушкой, задачкой для совсем зеленых новичков первого и второго года обучения, только начинающих знакомиться с азами колдовского искусства. Но для самоучки результат оказался очень и очень неплохим.

– Умница, деточка, – черной бесшумной тенью выскользнул из потаенного угла округлый силуэт няньки. – Какая разумница ты у меня-то. Как науку-то чудную, ненашенскую превзошла...

– Устала я, нянюшка. – Принцесса Селина подняла на кормилицу обведенные темными кругами глаза. – Думала, не смогу. Еле-еле справилась...

– Что ты, что ты, деточка, – замахала старуха пухлыми ладошками. – Чудо-то чудесное ты нонче мне, старой, показала. Я уж не чаяла удачи-то. Вот, чаяла, помается моя лапушка, помается и доведется мне, броднице старой, неумелой за дело приниматься-то...

– Ничего, нянюшка, я справилась.

– Ты у меня умничка, деточка. Присядем на дорожку-то?

Селина кивнула на сундук рядом со столом. Нянька умостилась на краешек. Сложила руки на животе, пожевала темными старушечьими губами.

– Не пора ли, разумница моя?

– Пора, нянюшка.

Принцесса твердым шагом, сжимая костяную рыбу в кулачке, подошла к двери. Властно постучала.

– Не велено, – отозвался сонный голос из коридора.

– Передай им приказ войти и выслушать меня. – Селина нарочно повысила голос, чтоб услыхали стражники.

Кормилица распахнула створку двери.

В комнату, наклонив гизарму, дабы не зацепиться за притолоку, вошел стражник. Коричневая куртка с нашитыми на груди стальными пластинками, круглый шлем-капалин сдвинут на макушку.

– Ну, чего еще?.. Сказано ж – не велено.

– Кем это не велено? – притопнула каблучком принцесса.

– Бароном Бетреном не велено...

– Он – начальник стражи, а я – наследница престола!

– ...и его величеством, милостивцем нашим.

– Ну, раз батюшка не велел... Тогда вот что... Передайте барону Бетрену...

Она сделала шаг вперед и, дотронувшись до обшлага куртки стражника, незаметно прикоснулась рыбой-амулетом к незащищенной коже руки. Напряглась, собирая Силу. Охранник застыл, выпучив глаза. Наморщил лоб, скривился. Но потом черты его лица разгладились, губы тронула блаженная улыбка.

– Позови второго! – приказала принцесса.

Стражник повиновался. Его напарник вошел, оглядываясь по сторонам и явно ничего не соображая.

– Подставь ладонь!

Легкое касание костяной фигурки. Сложная гамма чувств на простоватом лице вчерашнего крестьянина или ремесленника из посада.

– Отвечайте. Вы оба подчиняетесь теперь мне?

– Так точно, твое высочество!

– Мне и только мне?

– Так точно.

– Отлично! Получилось, нянюшка! – Принцесса даже на цыпочки привстала от удовольствия.

– Ты ж у меня умница, деточка.

– Так. – Принцесса повернулась к стражникам. – Ты, – указательный палец ткнул в грудь одному, – немедленно отправляешься к сотнику Остану. Передашь ему, пусть поднимает петельщиков. Дальше он знает, что делать. Как только все будет готово, пускай ищет меня. Скорее всего, я буду в покоях его величества. Ты, – пришел черед второго охранника, – возьми факел. Будешь сопровождать меня.

Стражники почтительно поклонились:

– Будет исполнено.

Первый исчез в темноте коридора. Второй вытащил из настенной скобы факел и еще раз склонился, пропуская принцессу и кормилицу вперед.

Процессия прошла коридорами замка. Спустилась по широкой каменной лестнице, у подножия которой стояли еще двое стражников. Несложное волшебство Селины – и они присоединились к процессии.

У входа в покои Витгольда стражу несли четверо петельщиков. Старший, с нашивками десятника на рукаве, увидев принцессу, прижал кулак к груди: