Эохо Бекх показал себя мудрым стратегом. Первоначально он ударил во фланг армии Ард’э’Клуэнского монарха – Экхарда. Разрезал силы арданов на две половинки, одну из которых истребил полностью, а другую отбросил за Аен Маху к Лесогорью. Арданские талуны, предпочитающие быстрые набеги медлительному и кропотливому воинскому ремеслу, начали разбегаться по домам.

Экхарду пришлось отступить. Его не преследовали. Трейги могли зайти армии перворожденных в тыл, и поэтому сиды повернулись к ним. Основу армии Витгольда составляли регулярные части лучников и щитоносцев. Баронские дружины, малочисленные и неорганизованные, лишь прикрывали фланги в сражениях. Огрызаясь, щелкая плоскими клыками, как загнанный в угол космач на обложивших его в лесной чаще собак, трегетренское войско пятилось между Ауд Мором и Железными горами, пока на всхолмье, в Спорных землях, не соединилось со спешащими ему на подмогу веселинскими всадниками.

Неподалеку от села, где жили Трелек со всеми родными и соседями, в безымянной лощине, прозванной после Кровавой, три рати столкнулись. Мирные жители из окрестных деревень прятались тогда в лесах со всей домашней скотиной и убогим скарбом. Некоторым повезло – дома не спалили, подворья с землей не сровняли.

А битва вышла страшная и кровавая. Поначалу перворожденные острым клином ударили в стык между армиями Витгольда и Властомира. Трегетренский государь за день до сражения слег с печеночной хворью, и командование принял граф Пален, военачальник надежный и толковый, но чересчур осторожный. Он чуть помедлил с приказом резерву, состоящему из баронских дружин, и задуманный накануне охват врага железными клещами с двух сторон не состоялся. Веселинские конники потеснили правый фланг сидского войска, но не так сильно, как того хотелось людям. Эохо Бекх, в свою очередь, бросил в битву резерв – три сотни перворожденных и два десятка всадников на грифонах – Крылатую гвардию из Шкиэхан Уэв’. Да в спину веселинам ударили вольные отряды мстителей – Сенлайха Мак Кро, Рудрака Мак Дабхты и Фиал Мак Кехты. Эти немногочисленные летучие отряды состояли из сидов, выживших после учиненной людьми резни на южных склонах, отличались особой, изощренной жестокостью и пощады не давали никому.

Мак Дабхт и Мак Кехта рискованным маневром атаковали ставку короля Властомира, едва не уничтожили охраняющих его гвардейцев и тем самым обезглавили армию Повесья. Веселинский король или, как именовали его сами бородачи, вождь вождей получил дротик в бедро и бежал с поля боя. Сиды догнали его небольшой отряд, и быть бы в Повесье великому сбору вождей и выборам нового короля, если бы не трегетренские петельщики, получившие свое прозвище из-за веревочного аксельбанта на левом плече, – под предводительством принца Кейлина и капитана гвардии Валлана, восьмого барона Берсана. Не многие перворожденные сумели уйти тогда живыми. Голову Мак Дабхта после водрузили над воротами королевского замка в Трегетройме. Вот только проклятая ведьма, ярлесса Мак Кехта удрала.

В то время, когда петельщики отбивали у сидов Властомира, строй щитоносцев Трегетрена подался назад, согнулся, но не разорвался, хвала Огню Небесному. Лучники под градом дротиков из копьеметалок перворожденных и самострельных бельтов, прошивавших с одинаковой легкостью и кожаный бригантин, и кольчужный хауберк, и толстые доски щитов, упрямо били залп за залпом, почти в упор, по мечущимся остроухим конникам. И вырвали в конце концов победу, казавшуюся недоступной.

Впрочем, побывавшие на поле боя о победе говорили скептически усмехаясь. Просто Эохо Бекх решил не дожимать прижатых к опушке леса людей. Проживший больше двух тысяч лет сид знал – загнанный в угол зверь вдвое опаснее. Да и рисковать лучшими представителями своего народа не захотел. Перворожденные отошли, вернулись обратно за Ауд Мор, навсегда покинув разрушенные замки. Люди не стали их преследовать. Себе дороже. Когда подсчитали погибших и раненых в битве у Кровавой лощины, ужаснулись. Из каждых троих – один убит, один ранен и лишь один остался невредим. Можно ли сие назвать победой?

Война заглохла.

Кое-кто из горлопанов именовал ее священной и победной.

Но о новом сговоре и наступлении на остроухих почему-то ни один из королей не помышлял.

Земля зализывала раны.

Селяне отстраивали разрушенные деревни. Жизнь не заканчивается одной, отдельно взятой войной. Все равно в сердцах остается любовь и желание лучшей жизни.

Вот и Дрон, едва встретив восемнадцатое лето, заслал сватов в соседнее село. Играть свадьбы по всему Трегетрену принято по осени. После того как пшеница и ячмень собраны, обмолочены и сложены в амбарах, накоплены запасы на зиму в лабазах, заготовлено сено и солома для скотины.

Старшему брату Трелека сосватали девку красивую и работящую. Мать, урожденная веселинка, нарекла ее Светанкой. Девка и впрямь уродилась светлой и ласковой, как летняя зорька. И приданое за ней давали хорошее – пегую корову. На такой и пахать можно, и молока ведра два в день надаивать. Просто отличное приданое, даром что невеста – сирота. Сгинул ее отец, дядька Гуж, как раз в день битвы у Кровавой лощины. Распахивал он неподалеку клин целины, да там и смерть свою нашел.

Обнаружили его тело после того, как корова, голодная и ободранная, одна домой вернулась. В глазу у дядьки Гужа торчал бельт из тех, какими остроухие пользуются. Да в полутора стрелищах валялись обглоданные волками трупы лошадей и людей. Там же и сидовские мертвяки лежали, но проклятым племенем даже хищники побрезговали. Не стали жрать.

У Трелека аж мурашки побежали между лопатками, когда он вспомнил, что совсем неподалеку такое смертоубийство случилось. Очень уж много трупов побросали без должного погребения. Не сожгли павших в бою трейгов в просмоленной лодочке, не насыпали курган над веселинами. Не говоря уже об остроухих… Какие боги ведают, как их хоронить? А от непохороненных мертвяков так и жди беды. Вылезут ночью или вот в такие предрассветные часы, схватят и задушат неосторожного путника.

Оголенные ветви падубов сразу перестали казаться лапами великанов. Напротив, в их очертаниях подростку померещились когтистые лапы восставших из земли костяков. Тут же подумалось, что палая листва слишком сильно шуршит под ногами. Не худо бы ставить поршни поосторожнее.

Вдобавок ко всем страхам неподалеку заухал филин. Пугач по-местному.

Трелек заозирался по сторонам и тут же поплатился за это. Зацепился за торчащее корневище – едва носом не запахал… Но, благодарение Огню Небесному, на ногах устоял и даже коленку не испачкал.

Вот и старица.

Парень без труда разыскал воткнутые во влажный илистый берег палки с привязанными бечевками донок. Все, как одна, наклонились в сторону воды. Значит, рыба клюнула.

Поплевав на три стороны, для вящей приманки рыбацкого счастья, Трелек приготовил ременную петлю кукана и костяную проколку. Осторожно потянул первую бечевку, и сразу ощутил, как под толщей воды забилось сильное, упругое тело добычи.