– А кто вы такие? – Лица принца я не видел. Но по голосу ясно – насупился. Думает, как бы и честь не уронить, и сухим из воды выбраться.

– Мы-то? Мы есть речная стража Ард’э’Клуэна. А вот вы-то кто?

«Речные ястребы»! Много я о них наслышан. Честные воины. И верны скорее стране, а не какому-либо из правителей. Контрабандисты и пираты здорово их боялись. Не думаю, чтобы «речные ястребы» поддержали бунт Брицелла. А значит, есть призрачная надежда на спасение.

– А мы… – начал было Кейлин. Чувствовалось, что принц не знает, что сказать, и попросту тянет время.

– Мы будем говорить с Гураном Щербатым или с Гуней, – неожиданно вмешался Вейтар. – Веди к ним!

– С Гураном? – осклабился хрипатый. – Нелегко это обделать-то. Он ноне в Ихэрене. С талунов-то, смутьянов, дань кровью собирает.

Вейтара аж передернуло от этих слов.

– Ладно. Не надо Гурана. К Гуне веди!

– Прямо так и веди-то? Ишь, командир выискался. Еще молоко на губах-то не обсохло, а туда же…

«Речные ястребы» с готовностью заржали. Прямо как табун молодых жеребчиков.

– Я сказал, веди к Гуне! – сорвался паренек на фальцет. – Ну! Есть мне что ему сказать.

– Ух ты какой! – здоровяк опустил щит. – Ровно трутовик сухой разгораешься-то.

– Хватит глумиться, – устало проговорил Кейлин. – Просит парень вести к Гуне, так отведи.

– Отведи! Легко говорить-то! Как же я вас к нему отведу, когда Гуня-то – это я?

– Ты?

– Я. А чо – не ожидали-то?

– Гляди сюда! – Вейтар зачем-то сунул кулак речному стражнику под нос. Ничего не понимаю! На неприятности нарывается? Или у них в Ард’э’Клуэне так принято здороваться со старшими? Раньше не замечал.

Но Гуня все понял.

– Присвети! – властно приказал он стоящему рядом усачу с топором на длинном топорище.

Речник быстро и умело зажег факел.

В его свете Гуня внимательно присмотрелся к кулаку Вейтара.

– Узнаешь? – полушепотом произнес мальчишка.

– Узнаю. Где взял?

Что ж у них там такое? Похоже, перстень. Или я ошибаюсь?

– Брохан дал! – гордо ответил Вейтар.

– Да ну? Брохан? Пацану свой перстень-то? На что ему?

– Я тебе не пацан! – голос Вейтара зазвенел сталью. – Я Вейте, дочь Витека Железный Кулак! Я видела последние мгновения жизни Брохана Крыло Чайки. А перед тем он мне отдал перстень. И наказал передать тебе, Гуня, что больше всего на свете ты боишься свою мать-старуху. Что, не так? Когда она тебя последний раз клюкой промеж лопаток приголубила? Не помнишь-то, а?

– Ты, это, того… Полегче… – Не думаю, что один только отсвет пламени факела заиграл на щеках здоровяка. – Говоришь, погиб Брохан-то?

– Погиб. Кикимора его заела, – кивнул Вейтар… Или Вейте, дочь Витека Железный Кулак? Что-то я о ней слышал. Кажется, мастер Ойхон, рудознатец, упоминал.

– Подтверждаю, – добавил Кейлин. – Моя ватага его хоронила.

Ватага? Однако, кроме меня, на необычное слово никто внимания не обратил.

– Кикимора? – зарычал Гуня. – Брохана?! Где? Мы ж все поле-то облазили. И по камышам шуршали…

– А в рощицу и не заглянули? – холодно осведомилась Вейте.

– Так, это, не подумали мы…

– А вот в рощице его и кинули.

– Кто? Мы ж видели, как он с твоим батькой-то сцепился. А потом егеря из-за лесу ударили-то… И понеслось!

– Егеря его и оттащили в рощу, – жестко проговорила Вейте и взмахнула кулачком. – Брицелл приказал.

– Брицелл? – Я ошибался, думая, что человек не может реветь громче пещерного медведя. – Ах, ты козло… – он осекся, вспомнив, видно, что рядом женщины. – Тьфу ты, падаль! Кобель паршивый твою мать нюхал. Своими руками удушу…

«Речные ястребы» за его спиной зашумели, загомонили. Послышались несколько предложений, что именно следует сотворить с капитаном гвардии. Даже я покраснел, хоть и прожил без малого двадцать лет среди трапперов и старателей.

– Если успеешь, – Бейона заставила своего коня переступить пару шагов и оказалась впереди всех. Вот подлинное мастерство придворного политика – в нужное время в нужном месте. – Если успеешь, Лыгор, прозываемый Гуней. Я рассчитываю быть первой.

Очевидно, она хотела произвести ошеломительный эффект своим появлением. Но Гуню, как выяснилось, трудно было чем-либо вывести из равновесия. Особенно когда ярость и жажда мести застилали глаза.

– Мое почтение, миледи, – совсем по-будничному поклонился он. – Что с его величеством?

– А ты знаешь, что за дела в городе творятся? – Бейона наклонилась вперед, нависая над речником. Вернее, пытаясь нависнуть. Над таким попробуй нависни. Головы на полторы меня выше.

– Да наслышаны, – степенно ответил Гуня, расправляя ладонью усы. – Приезжали уже одни тут…

– Егеря?

– Ага. Егеря. Десятник-то горлатый. Из озерников будет. Как бишь его-то…

– Стратон?

– Во! Точно. Стратон. Жизни тут учил. Орал-де, егеря бунт подавили. И… это… покушение на жизнь Экхарда.