Отхи переглянулись и покивали головами.

— Мы прощаем его, — важно ответил за всех «кольценосец». — Передай, мы заглянем к нему в следующий раз.

Купец насторожился.

— Что? Что он говорит?

— Меркатель, ты спасен, — сквозь зубы пробормотал Дарин. — По крайней мере, сегодня гостей у тебя не будет.

— Слава небесам! А куда это они направились?

— На Ярмарку…

Меркатель проводил отхи опасливым взглядом. Когда они скрылись, он схватил руку Дарина и принялся трясти ее что было сил.

— Хвала небесам! Ты помог мне, спас, можно сказать! Я обещал отблагодарить тебя, — решительно заявил он. — Достойно вознаградить! И слово свое сдержу!

— Вот это хорошо, — с готовностью подхватил Дарин. — Это ты молодец. Оплата толмачу, сам знаешь, три лемпира, но ты, кажется, говорил что-то о… словом, мне полагается что-то вроде премии? На какой сумме столкуемся?

Он выжидательно уставился на купца. Тот замялся.

— Меркатель?

Глаза купца забегали по сторонам.

— Ну, — уклончиво отвечал он. — Собственно говоря, я не это имел в виду. Сам посуди: что такое деньги? Тьфу! Сегодня есть, завтра нет.

— Но лучше все-таки, когда они есть, — вставил Дарин. — Так что…

— Да, да! Нет! Деньги приходят и уходят, это я тебе как купец говорю. Поэтому я решил сделать тебе подарок. Нужный, полезный и очень дорогой! — горячо продолжал Меркатель. — Очень нужный и очень дорогой. Имей в виду, я прямо от сердца его отрываю! Только для тебя!

Дарин слегка насторожился.

— Ну, если он такой нужный и дорогой, то, может, оставишь его себе? — предложил он. — А мне заплатишь побольше? Я, знаешь, человек практичный, люблю деньги.

— Деньги, — с сожалением проговорил купец. По его голосу было понятно, что расставание со звонкой монетой он переносил крайне болезненно.

— Нет, то, что я тебе подарю, гораздо лучше денег, — заторопился он. — К тому же, если уж на то пошло, ты всегда можешь его продать! За него такую кучу золота отвалят, что…

При этих словах Дарин окончательно утвердился в подозрениях.

— Не юли, Меркатель. Что за подарок?

— Отличный подарок, ты всю жизнь будешь меня благодарить! — с жаром сказал купец и махнул рукой в сторону, словно подзывая кого-то.

В полном изумлении Дарин смотрел, как к ним приближается человек: тощий, с всклокоченными черными волосами, острым носом и черными же глазами. Одеяние его напоминало старый мешок из-под картошки, подпоясанный обрывком веревки, а деревянные башмаки стучали по камням словно кастаньеты.

Приблизившись, человек отвесил глубокий поклон.

— Это… что? Кто?

— Это мой подарок тебе, — торопливо объявил купец и похлопал Дарина по плечу. — Отныне это твой личный раб! Владей! И даже не спорь, — заспешил он, увидев выражение лица парня. — И не благодари! Щедрый подарок. Сам знаю, что щедрый! Знаю, что ты потрясен моем великодушием, ошеломлен, не можешь найти слов! Что ж, бери, владей, ну, а мне пора!

И пока Дарин пытался закрыть разинутый от удивления рот, Меркатель припустил вдоль берега с необыкновенной прытью, так что его уход очень напоминал паническое бегство.

— Басиянда! — крикнул он, удалившись на безопасное расстояние.

Раб всем своим видом изобразил безграничное внимание.

— Служи этому господину, так, как служил мне!

— Не извольте сомневаться, — с достоинством ответил Басиянда и повернулся к Дарину.

— Господин! Готов служить тебе в меру моих скромных сил, — объявил он.

Дарин, наконец, закрыл рот.

— Чушь какая-то, — пробормотал он. — Ладно, Меркатель, погоди, попомнишь ты у меня этот подарочек…

Он посмотрел на раба. Раб ответил ему почтительным взором. Дарин вздохнул.

— Послушай… как тебя?

— Басиянда, господин.

— Понятно, ага. Так вот, Басиянда. Дело в том, что рабства у нас в Лутаке нету, поэтому…

— Я раб, господин, — твердо сказал Басиянда. — Очень жаль, что у вас в Лутаке такие несовершенные законы, потому что у столь почтенного человека, каковым ты, без сомнения, являешься, должны быть рабы!

Он поклонился еще раз и сообщил, понизив голос.