И, подумав, ответил Мудрец так:

— Что может быть у нас общего с Богом? Мы те, кто приходится дальней родней эльфам, мы — Дикий народец.

Но малышка все твердила:

— Я хочу иметь душу, понимаешь?

Тогда Старейшина молвил:

— Нет у меня души, чтобы я мог дать ее тебе. Но знай, если бы ты обрела душу, то в конце концов тебе пришлось бы умереть. Знай еще, если бы ты постигла смысл музыки, то познала бы томление и печаль. Нет, лучше уж быть Диким существом и никогда не умирать.

И маленькая Дикая тварюшка, плача, побрела восвояси.

Но увидев ее горе, другие существа из Дикого народуа, ощутили легкую печаль в том месте, где должна быть душа.

В вечерних сумерках, ближе к ночи, дальние родственники эльфов отправились в путь, чтобы найти душу для маленькой Дикой тварюшки. Наконец они выбрались на высокое и сухое место, где на лугу росли цветы и трава, Там они увидели большую паутину, которую трудолюбивый паук успел спрясть к сумеркам. Вечерние сумерки еще не успели погасить в росинках, украсивших хитросплетения паутины, блеск летнего утра, яркие краски дня, очарование и богатство оттенков вечерней зари.

Капли росы на паутине сверкали и переливались огнями, лишь слегка тронутыми жемчужной нежностью приближающейся ночи, превращая ее в произведение искусства.

И Дикие существа отправились с этой унизанной росой паутиной назад, к границам своего дома. Там они добавили завиток седого тумана, что встает по вечерам над болотистой низиной, и ржанки; туда же вплели они жалобные песни, которые напевает камыш пред ликом властного Северного Ветра. Потом каждое из Диких существ вплело туда самое драгоценное свое, бережно хранимое воспоминание о прежней красоте болот. «Ибо мы можем без них обойтись», — сказали они. А под конец они вплели туда несколько отражений звезд, которые собрали тут же, на поверхности воды. Но душа, которую так искусно и бережно создавали дальние родственники эльфов, никак не оживала.

Тогда Дикие существа вложили в нее негромкий, полный неизъяснимой нежности разговор двух припозднившихся влюбленных, которые не нашли в себе сил расстаться сегодня и все бродили в ночной тишине, разыскивая и находя все новые и новые тропинки и нежные слова.

И вот они закончили творить свое волшебство. И отступила ночь. Над болотом вставал царственный рассвет. И болотные огоньки Дикого народца поблекли в сиянии солнца, а тела их исчезли из вида, но они все ждали и ждали у края трясины. Наконец их ожидание было вознаграждено и с полей и болот, с земли и поднебесья донеслись до них песни мириадов птиц.

Их голоса сплелись с волшебством Дикого народца, обернули колдовской туман ночи тончайшими нитями утреннего волшебства… И вот тогда-то и свершилось чудо… Душа ожила.

Размером не больше колючей коробочки каштана, лежала душа в руках Дикого народца, но внутри ее горели удивительные, беспрестанно меняющиеся огни — зеленые и голубые по краям, а в мягкой серой сердцевине тихо мерцал, переливаясь множеством оттенков, красный.

Сами очарованные только что сотворенным чудом, маленькие кудесники вернулись в родную стихию, домой.

А на следующую ночь Дикие существа подошли к маленькой Дикой тварюшке, показали ей мерцающую душу и сказали:

— Если уж ты так хочешь обрести душу, чтобы поклоняться Богу; если ты готова стать смертной и умереть, когда придет твой час, то приложи это к левой груди чуть выше сердца, и душа войдет в тебя, и ты станешь человеком. Но если ты возьмешь ее, то никогда не сможешь от нее избавиться, если только не вынешь и не отдашь кому-то другому. Мы же не примем ее обратно, а у большинства людей уже есть души; так что если ты не отыщешь человека без души, то в один прекрасный день умрешь, и душа твоя не сможет отправиться в Рай, ибо была создана на болотах.

Но маленькая Дикая тварюшка видела только светящиеся окна собора, где уже шла служба, и молитвы и песни людские возносились к небу, и ангелы спускались с небес к людям и поднимались обратно. Все ее существо рвалось туда, к ним. И тогда она со слезами попрощалась со своими товарищами и поблагодарила их, а затем прыжками понеслась к зеленому краю болота, держа душу в руках.

Здесь маленькая Дикая тварюшка, лишь секунду помедлив, посмотрела туда, где в танце двигались вверх и вниз болотные огоньки, а затем прижала душу к левой стороне груди чуть выше сердца.

И в это же мгновение маленькое Дикое существо превратилось в очаровательную молодую женщину, очень замерзшую и очень испуганную. Кое-как прикрыв свою наготу, которая вдруг стала ее смущать, пучками травы, она пошла туда, где светились во тьме окна ближайшего дома. Отворив дверь, она вошла в дом. За столом, ужиная, сидели фермер и его жена.

Жена фермера отвела малышку, обладавшую теперь душой, к себе наверх и дала ей свою одежду, привела в порядок спутанные волосы, затем они вдвоем спустились вниз. Здесь девушку усадили за стол, так она впервые попробовала человеческую пищу. А пока она ела, жена фермера засыпала ее вопросами.