Да я до него в жизни больше не дотронусь!

Поглядим, поглядим, приятель!

А вот и еще один шанс и, как я надеялся, неплохой. В маленьком футляре, где Грэхем хранил драгоценности, лежал ключ, ничем не примечательный, если не считать, что на нем был выбит номер «восемьдесят два». Если судьба мне улыбнется, то он может подойти к стальной шкатулке в офисе эконома.

А если судьба сегодня намерена на меня скалиться, то ключ будет от сейфа, находящегося где-то в одном из сорока шести штатов, в банке, которого я никогда не увижу. Но не будем каркать, хватит мне и тех неприятностей, которые уже есть.

Я спустился на следующую палубу и отправился на корму.

— Доброе утро, эконом.

— А, мистер Грэхем, ничего себе была вечериночка вчера, не правда ли?

— Ну, еще бы! Еще одна такая, и из меня дух вон!

— А, бросьте, бросьте! И это говорит мужчина, шагнувший в огонь! Я уверен, вам вчера понравилось. Готов биться об заклад, что так. Чем мы можем быть вам полезны?

Я вынул найденный ключ:

— Я захватил тот ключ? Или он от сейфа в моем банке? Не могу вспомнить.

Эконом взял ключ.

— Да, это один из наших. Пол! Возьми его и принеси шкатулку мистера Грэхема. Мистер Грэхем, не угодно ли вам пройти сюда и присесть к столу?

— Хорошо, спасибо. Хм… а нет ли у вас какого-нибудь мешка или чего-нибудь в этом роде, чтобы положить содержимое шкатулки? Я хотел бы отнести все в свою каюту — надо кое-что проверить.

— Мешок?.. М-м-м… Можно взять сумку в судовой лавке… но… Сколько времени вам потребуется для писанины? К полудню кончите?

— О, разумеется.

— Тогда забирайте шкатулку в каюту. Вообще-то, это не разрешается правилами, но их писал я сам, так что можно рискнуть и попробовать нарушить. Однако постарайтесь вернуть до полудня. Мы закрываемся с двенадцати до тринадцати — таковы уж требования профсоюза — и если я буду сидеть здесь, когда клерки уйдут на обед, вам придется поставить мне выпивку.

— Да я вам ее и без того поставлю.

— Буду ждать с нетерпением. А вот и шкатулка. Только не вздумайте таскать ее сквозь пламя.

На самом верху лежал паспорт Грэхема. Тяжесть у меня на душе сразу рассосалась Не знаю более неприятного чувства потери, нежели то, которое возникает, если вы оказываетесь за границами Союза без паспорта… даже если это и не тот Союз. Открыл паспорт, посмотрел на фотографию. Неужто я так выгляжу? Отправился в туалет, сравнил лицо в зеркале с лицом на фотографии.

Кажется, похож. Впрочем, чего ждать от паспортной фотографии? Попробовал поднести фотографию к зеркалу. Сходство неожиданно резко усилилось. Дружище, да у тебя физиономия кривая!

И у вас тоже, мистер Грэхем.

Приятель, если я собираюсь стать тобой навсегда — а чем дальше, тем больше идет к этому, — то, поскольку выбора у меня нет, приятно узнать, что мы с тобой так похожи. Отпечатки пальцев? Подумаем об этом, когда настанет время. Похоже, Соединенные Штаты Северной Америки в паспорта отпечатки пальцев не вклеивают — это уже облегчение. Занятие: управляющий. Управляющий чем? Похоронной конторой? Или транснациональной сетью отелей? Ладно. Надеюсь, как-нибудь разберемся, а пока неважно. Адрес: писать на контору «О’Хара, Ригсби, Крумпакер и Ригсби», атторни [175] по правовым вопросам, помещение 7000, Смит-Билдинг, Даллас. Ну, просто очаровательно! Только адрес для писем — ни домашнего, ни адреса работы нет. Ах ты, фальшивка! С удовольствием врезал бы тебе по морде!

(Нет. Отвращения, должно быть, он не вызывал: Маргрета думает о нем хорошо. Да… но ему следовало бы держать свои лапы подальше от нее — он же явно хотел злоупотребить ее доверчивостью. А это некрасиво! Это кто же собирается злоупотребить ее доверчивостью? Смотри, парень, заработаешь раздвоение личности!)

В конверте под паспортом лежал отрывной талон пассажирского билета Грэхема: он действительно совершал круиз по маршруту Портленд — Портленд. Слушай, близнец, если ты не появишься до шести вечера, я попаду домой. А ты, возможно, воспользуешься моим билетом на «Адмирал Моффет». Желаю удачи.

Были там еще какие-то мелочи, но большую часть стальной шкатулки занимали десять пухлых заклеенных конвертов вроде тех, которыми пользуются в конторах. Один из конвертов я вскрыл.

Он был набит тысячедолларовыми банкнотами — ровно сотня. Я быстренько проверил остальные конверты. Всюду то же самое. Один миллион чистоганом!