— И все же, кто может подтвердить его истинный возраст? Не сердись, любимая, но в этом деле ты не свидетель. Ты же могла охватить его биографию лишь на протяжении одной десятой его истинного (если он истинен) возраста и даже менее. А кто может рассказать обо всем?

— Ты прав, не я. И все же поводов для сомнений не возникало. Я думаю, тебе не вредно было бы потолковать с Джастином Футом.

Хэйзел огляделась. Мы находились в прелестном садике невдалеке от комнаты, где я проснулся утром. То была, как я узнал, ее комната, а может, она принадлежала и другим женщинам — здесь нет постоянной собственности на помещения. Иное время, иные обычаи и нравы.

Итак, мы пребывали в саду вместе с членами семейства Лонгов, а также их гостями, друзьями и родственниками, которые воздавали должное изысканному угощению и неторопливо общались друг с другом. Хэйзел высмотрела в толпе небольшого, похожего на мышь, человечка, который, судя по окружавшим его людям, мог быть душой любой компании.

— Джастин! Подойдите к нам, дорогой! Уделите мне минуточку.

Он устремился к нам, обходя или переступая через детишек и собак и приветствуя мою супругу традиционным для этой планеты поцелуем. Онсказал ей:

— Летучая мышка, вы слишком долго отсутствовали!

— Дела, миленький! Джастин, познакомьтесь, это мой любимый муж Ричард.

— Наш дом — ваш дом!

И он, конечно, поцеловал меня.

Да ладно, я уже к этому как-то привык, уж слишком многие успели меня здесь «поприветствовать». Эти тертиане лобызались, как ранние христиане. Но последний поцелуй напоминал, что называется, «тетушкин клевок», он был формальным и корректно-сухим.

— Благодарю вас, сэр!

— Пожалуйста, не подумайте, что в наших обычаях так давить на гостей, как это сделал Лазарус. Он сам назначает правила для себя, но они частенько вовсе не годятся для нас, — Джастин вежливо улыбнулся и переключил внимание на мою супругу. — Хэйзел, не позволите ли мне получить у Афины копию вашей изумительной речи, обращенной к Лазарусу?

— Почему бы и нет? Я его славненько разнесла, что правда, то правда!

— Ваша тирада ценна для истории. Понятно, ему не по вкусу, что осталась эта запись. Пожалуй, вообще никто, даже при сильном желании, не смог бы возразить ему открыто и резко. И сама Иштар не сумела бы так выпороть Сеньора. Поэтому запись является уроком Лазарусу, а другим необходима как учебные пособие (если ее кто-нибудь вознамерится проштудировать). Конечно, инициативность Лазаруса не всегда плоха, но он же не Господь Бог! И ваше выступление это чудесно прояснило, — Джастин ухмыльнулся. — Это свежее веяние для всего нашего общества. Не говоря уже о том, насколько уникальны его литературные качества. Поэтому, Хэйзел, душенька, я жажду иметь его в нашем архиве.

— Ну, не преувеличивайте, дорогой! Уломайте Лазаруса, а с моей стороны возражений не будет!

— Считайте, что я его уломал. Я знаю, как заставить этого гордеца и упрямца согласиться. Это принцип «поросенка в доме». Я всего лишь посокрушаюсь о некоторых деталях вашей «филиппики» и предложу свои цензорские услуги. С намеком на то, что разделяю его досаду. И он сам попросит переместить запись в архив без права публикации и ссылок.

— И прекрасно, если так случится.

— А не мог бы я поинтересоваться, дорогая, где вы подобрали наиболее… пикантные выражения своего выступления?

— Нет, не могли бы! Кстати, Джастин, мой супруг задал вопрос, на который я сама не могу ответить. Вот он: откуда нам известно, что этому Сеньору больше двух тысяч лет? Для меня лично этот вопрос звучит так же, как если бы меня спросили: откуда я знаю, что завтра взойдет солнце? Просто знаю, и все!

— Нет, скорее, это похоже на другой вопрос: откуда известно, что солнце вставало задолго до того, как вы родились? И ответом было бы то, что вы не знаете, откуда это известно. Хм-м. Интересно, — он подмигнул мне. — Часть проблемы, я убежден, коренится в том факте, что вы прибыли из Вселенной, в которой никогда не применяется принцип «Семейства Говардов».

— Вообще никогда о таком не слыхивал. Что же это означает?

— Это кодовое прозвище всех тех людей, которые живут исключительно долго. Но прежде следует изложить некоторые базовые понятия. Члены «Круга уроборос» различают вселенные по порядковым номерам. А иногда, и гораздо чаще, чтобы выяснить, к какой именно вселенной принадлежит та или иная система, задается вопрос: кто первым вступил на Луну? Так кто же был первым в вашем мире?

— В нашем? Парень по имени Нэйл Армстронг. С ним был и полковник Бэз Олдрин.

— Совершенно точно. Организация НАСА. Правительственное бюро, если я правильно припоминаю. Но в нашей вселенной, в моем мире (и мире Лазаруса Лонга) первый полет на Луну финансировался не правительством, а частными спонсорами, во главе с банкиром Д. Д. Гарриманом. И первым человеком, ступившим на Луну, был Лесли Лекруа, нанятый Гарриманом. В еще одной вселенной инициатива принадлежала военной организации ЮСАФС и проект назывался «Килрой здесь побывал!». Можно рассказать и о других мирах, но важно то, что в каждом из них первый шаг стал эпохальным событием, исходной точкой, определяющей все последующее развитие. Так вот, ваш Сеньор Лазарус в моей вселенной один из первых космонавтов. Я много лет храню документы «Семейства Говардов» и могу судить, что Лазарус Лонг является действующим пилотом-космонавтом в течение более чем двадцати четырех веков. Вам это не кажется убедительным?