Шрифт:
Отец давно излечил меня от христианской веры. Вместо нее у меня возникло глубокое подозрение, рожденное профессором Гекели и питаемое отцом: а существовал ли когда-нибудь такой человек, как Иисус из Назарета?
Что до брата Тимберли, то на него я смотрела как на источник шума, у которого из всех пор сочится елей. Как и многие проповедники Библейского Пояса [83] , он был фермерским сыном, питавшим, как я подозревала, отвращение к настоящей работе.
Я ни на грош не верила в того Бога, о котором говорил брат Тимберли.
83
То есть южных и центральных районов США, где наиболее распространена протестантская религия.
Но в этот раз отвечала «аминь» на каждое его слово, и слезы струились у меня по щекам.
А сейчас я влезу на ящик из-под мыла [84] .
В двадцатом столетии григорианского календаря среди интеллектуалов вошел в моду так называемый «пересмотр истории», или ревизионизм. Основной идеей этого учения было то, что участники исторических событий не имеют понятия, что и зачем они делают, и не понимают, что они всего лишь марионетки в руках неведомых зловещих сил.
84
Некогда такие ящики служили уличным ораторам импровизированной трибуной, поэтому этим выражением начали обозначать переносную трибуну.
Может быть, так и есть — не знаю.
Только почему народ и правительство Соединенных Штатов в глазах ревизионистов выглядят как негодяи? Почему бы нашим врагам — королю Испании, кайзеру, Гитлеру, Херонимо [85] , Вилье [86] , Сандино [87] , Мао Цзедуну и Джеферсону Дэвису [88] — тоже не постоять немножко у позорного столба? Почему всегда мы?
Да, я знаю — ревизионисты утверждают, будто испано-американскую войну устроил Уильям Рэндолф Херст [89] , чтобыувеличить тиражи своих газет. И знаю, что многие ученые и эксперты придерживаются мнения, будто американский крейсер «Мэйн» в Гавардском порту взорвали, погубив при этом двести двадцать шесть жизней, некие злодеи с целью очернить Испанию в глазах американцев и тем подготовить их к войне.
85
Херонимо — известный бандит, орудовавший на Крайнем Западе США.
86
Панчо Вилья (1878–1923), мексиканский революционный лидер, который сражался против режима Порфирио Диаза и Викториано Хуэрты.
87
Аугусто Сезар Сандино в 1926–1933 годах возглавлял национально-освободительную борьбу Никарагуа против США.
88
Джеферсон Дэвис возглавлял Конфедерацию южных штатов, выступление которых привело к Гражданской войне 1861–1865 годов.
89
Уильям Рэндолф Херст (1864–1951), издатель, основатель крупного газетного концерна. С его именем связано появление таких понятий, как «желтая пресса», Public Relations и «медиамагнат». Перед вторжением США на Кубу Херст не только в сильно преувеличенном виде расписывал зверства испанских войск на Кубе, но и прямо вмешивался во внутренние дела другого государства, а в начале 1898 г. на страницах Journal было опубликовано выкраденное частное письмо испанского посла, где содержалась нелестная характеристика президента США Уильяма Мак-Кинли. Когда корреспондент Journal телеграфировал Херсту: «Здесь все тихо, никакой войны нет», тот ответил: «Обеспечьте иллюстрации, а войну я обеспечу». Когда 15 февраля 1898 г. в порту Гаваны взорвался американский броненосец «Мэн», даже пошли слухи, что этот взрыв, ставший поводом для начала испано-американской войны, организовал Херст. Через две недели после взрыва «Мэна» тираж Journal вырос до 5 млн экземпляров.
Вы хорошо меня слушаете? Я сказала: я знаю, что такие мнения высказывались. Я не говорила, что они верны.
Бесспорно то, что официальные круги Соединенных Штатов весьма откровенно указывали испанскому правительству на угнетенное положение кубинцев. Верно и то, что Уильям Рэндолф Херст в своих газетах публиковал весьма неприятные вещи об испанском правительстве. Но Херст — еще не Соединенные Штаты, и у него не было ни пушек, ни кораблей, ни власти. А был только громкий голос и полное отсутствие уважения к тиранам. Тираны таких не выносят.
Эти мазохисты-ревизионисты представили войну 1898 года как империалистическую агрессию Соединенных Штатов. Как могла империалистическая война привести к освобождению Кубы и Филлипин, остается неясным. Но ревизионисты всегда первым делом заявляют, что виноваты Соединенные Штаты. Если историку-ревизионисту удается это доказать (не без помощи логической подтасовки), то докторская степень ему обеспечена и он на верном пути к Нобелевской премии мира.
В апреле 1898 года нам, темным провинциалам, было понятно только одно: уничтожен наш крейсер «Мэйн», погибло много моряков, Испания объявила нам войну, президент созывает добровольцев.
На другой день, в понедельник двадцать пятого апреля, пришло президентское воззвание: он обращался к народу с просьбой собрать сто двадцать пять тысяч добровольцев из рядов народного ополчения штатов, чтобы пополнить нашу почти не существующую армию. Утром Том, как обычно, уехал в свою Батлерскую академию. Воззвание застало его там, и в полдень он прискакал обратно — его чалый меринок Красавчик Браммел был весь в мыле. Том попросил Фрэнка обтереть Красавчика и уединился с отцом в кабинете. Минут через десять они вышли, и отец сказал матери:
— Мадам, наш сын Том желает записаться в добровольцы, чтобы послужить родине. Сейчас мы с ним поедем в Спрингфилд. Я должен присягнуть, что ему восемнадцать и он получил родительское согласие.
— Но ему же еще нет восемнадцати!
— Вот потому-то мне и надо с ним поехать. Где Фрэнк? Я хотел, чтобы он запряг Бездельника.
— Давайте я запрягу, отец, — вмешалась я. — Фрэнк только что убежал в школу, он опаздывает. (Опаздывал он из-за того, что провозился с Красавчиком, но об этом я умолчала.)
Отец заколебался. Я настаивала:
— Бездельник меня знает, сэр, и никогда не причинит мне вреда.
Вернувшись в дом, я увидела отца у нашего нового телефона, который висел в холле, служившем приемной для больных.
— Да, понимаю, — говорил он. — Удачи, сэр, и храни вас Бог. Я скажу ей. До свидания, — он отвел трубку от уха, посмотрел на нее и лишь потом вспомнил, что ее надо повесить. — Это тебе звонили, Морин.
— Мне? — такое случилось впервые.