— Хорошо, кодовый замок поставили, — с облегчением заметил Лев Христофорович.

— Ты башкой думай, вари новый концентрат, — мрачно посоветовал Корнелий Иванович.

Было слышно, как внизу трещит под напором дверь.

Гриша Корецкий, корреспондент «Гуслярского Сплетника», проживал со Станиславом Аркадьевичем в одном доме с самого детства и часто бывал у него в гостях.

Вроде бы, ничего особенного не было в скромном судовом механике с теплохода «Заря», жил он тихо, к политическим страстям районного масштаба относился с вежливым равнодушием, и даже на стадионе среди футбольных болельщиков он ни разу не был замечен.

Ходил на работу, здоровался с соседями. С виду — совершенно обыкновенный человек.

Вот только не все является тем, чем выглядит. И Гриша старался почаще заглядывать к соседу вовсе не из чувства долга. И даже не потому, что у Станислава Аркадьевича прекрасная библиотека.

Дело в том, что скромный механик был изобретателем. Самым настоящим гениальным изобретателем, как Леонардо да Винчи. А по мнению кое-кого из знакомых, даже еще гениальнее. Некоторые даже сравнивали его с доброй памяти профессором Минцем, что когда-то проживал в Великом Гусляре по адресу: улица Пушкина, шестнадцать, о чем свидетельствовала солидная металлическая табличка, прибитая к стене дома. Правда, этими «некоторыми» была учительница литературы и русского языка Алевтина Георгиевна, которая когда-то, еще совсем молоденькой девушкой бывала в гостях у знаменитого ученого.

Грише очень хотелось, чтобы о соседе узнал весь мир. Или хотя бы Нобелевский комитет. И он переживал не меньше самого изобретателя, когда его очередное изделие оказывалось невостребованным.

А если совсем честно, то Грише просто нравилось бывать у Станислава Аркадьевича дома. И это совсем не удивительно. У Станислава Аркадьевича все любят бывать…

Для Гриши и сейчас еще оставалось загадкой, как это происходит: вот только что ты был в пыльном и темном подъезде стандартной окраинной хрущобы, и вдруг, всего через один шаг, оказываешься в уютном, почти морском, флотском мире. Входишь в запах книг, пыли, морской соли и пирогов, окунаешься в медовый свет лампочки в прихожей. Навстречу с инспекцией спешит Ярд, черный с проседью кот Станислава Аркадьевича. Дежурно трется мордой о штаны, проверяет, свой ли. Если свой — посторонится и пропустит. Если чужой…

Впрочем, даже если инспекция окажется неудачной, в квартиру он вас впустит. Выпустит ли обратно — это совершенно другой вопрос. Говорят, были прецеденты.

Большие круглые часы на стене тикают без остановки и ремонта столько, сколько Гриша помнит себя. Под ними стол, за которым Станислав Аркадьевич работает — ремонтирует бытовую технику, собирает свои чудесные, не всегда понятного назначения приборы.

Стеллаж с книгами. Книг у судового механика раз в десять больше, чем у Гриши. А он, между прочим, дипломированный филолог и журналист.

На книжных полках не только беллетристика. Справочной литературы по естественным наукам даже больше. А есть ведь еще книги по истории и философии.

В детстве Гришу больше всего манила полка с Жюлем Верном и Майн Ридом…

Узкая кушетка в углу появилась не так давно. Раньше там стоял продавленный диван, прикрытый пледом с тигрятами. Плед жив и сейчас. Да, тигрята полиняли и кое-где вытерлись, но лежат на старом месте, обживают новую мебель. Под них так уютно забраться с книгой о морских приключениях…

Тумбочка. На ней ночник. Старинный, зеленый, с железным колпаком. В тумбочке коробочка с канифолью, паяльник, еще какие-то приборы, прочно ассоциирующиеся у гуманитария с кабинетом физики и практической лабораторной по оному предмету.

Еще у Станислава Аркадьевича есть платяной шкаф, буфет и картина на стене. Картина тоже обыкновенная, как из школьного учебника. Шишкин или Левитан — Гриша хронически не запоминал фамилии художников, даже если картина ему нравилась.

В буфете помимо посуды хранились некоторые изделия Станислава Аркадьевича. Те, которым пока не удалось найти применения.

Но самым главным, конечно, была машинка. Не так: Машинка.

Как-то раз Гриша спросил у изобретателя: «Зачем?» Зачем вы все это придумываете, создаете? Журналист, он ждал дежурного ответа. Мол, чтобы людям стало удобней жить. Чтобы помочь справиться с главными проблемами человечества, такими как разрушение экологии. Экология тогда его заботила особенно, он и интервью затеял потому, что Станислав Аркадьевич изобрел молекулярный очиститель для автомобилей. Эта штука размером со спичечный коробок вставлялась в выхлопную трубу, и все — никакой грязи в воздух не вылетает. И хозяину не накладно, и природе хорошо. Несколько опытных образцов уже пару лет прекрасно работают в автомобилях соседей. Но ни одна серьезная фирма изобретением не заинтересовалась. Потому что «это антинаучно, а следовательно, это махинация».