Через две ночи кончились грибы; из еды осталась лишь горстка сушеного мяса. Когда буря утихла, Дик пошел на охоту. Он вернулся не скоро, но с добычей. На последних дровах приготовили мясо. Решающий разговор зрел и обещал быть жарким — судя по сосредоточенному молчанию.

А потом Олега укусила блоха. Приступ прошел тяжело, Олег сильно ослаб и все никак не мог согреться. Марьяна и Дик пытались его укрыть своими одеялами, но он не давал. Потом его начал бить кашель, поднялась температура, как у Томаса. Это все и решило.

«Значит, экспедиции в этом году не будет».

— И что вы решили?

— Пока ничего, — ровно ответил Сергеев. — Решать будем вместе.

— Если переезжать, экспедицию придется отложить.

— Да.

— Это неразумно. На «Полюсе» есть все, что нужно, — лекарства, оружие… да все!

Закончив нож, Сергеев положил его на полку, рядом с инструментами.

— Если экспедиция погибнет, поселок не выживет, — сказал он. — Ты сам видишь — лес опасен, как никогда. Если дождь не прекратится, будет еще хуже. А представь, река разольется. Что тогда будем делать?

— Переезд на новое место — тоже риск! У Марьяны уже приличный срок, и Лиз беременна.

— Тем более надо торопиться.

— Я готовился целый год, — безнадежно сказал Олег, — я могу пойти к кораблю один.

— Слишком рискованно, — возразил Сергеев, — если тебя укусит блоха, никто не поможет. А ночью ты будешь легкой добычей для хищников.

Олег чувствовал пустоту: не было смысла спорить, Сергеев все равно победит. Все, что он говорит, разумно и правильно. Вот только…

— Помните, как говорил Старый? Мы будем откладывать экспедицию год за годом. Всегда найдется причина. Потом кто-то из молодых решит, что корабль — это просто красивая легенда. Земля превратится в райский сад, а земляне — в богов. Хотя, — усмехнулся он, — быть может, через пару веков на него наткнутся наши потомки. Если выживут.

— Я понимаю, — сказал Сергеев, — но пойми и ты. Вещи с «Полюса» — не самое важное. От одичания нас спасет только одно — способность принимать разумные решения, подчинять свою волю необходимости. Если не будет этого, корабль нам не поможет, даже если бы он стоял прямо здесь.

Сергеев посмотрел ему в глаза. Его лицо было тяжелым, с крупными, резкими чертами, еще обострившимися за последние годы. Олег не знал, что сказать, мысли под строгим взглядом Сергеева путались.

— Я знаю, тебе сейчас тяжело, — сказал он, — но ты должен справиться с чувствами. Это сложнее охоты. И важнее. Важнее, чем экспедиция.

Олег молчал.

— Вот какое у меня дело, — продолжил Сергеев, снизив тон. — Нужно, чтобы ты посмотрел это место. Ты можешь заметить нечто такое, что Дик упустит. Был бы у нас фотоаппарат… ты знаешь, что такое фотоаппарат? — спросил он с интонацией Старого.

— Да.

— Хорошо. Но пока его нет.

Сергеев достал с верхней полки папку из рыбьей кожи, осторожно вытащил ровный белый прямоугольник, развернул его. Лист бумаги был чистым, он, казалось, сиял в сумрачной мастерской.

— Рисовать не разучился?

— Думаю, нет.

— Нужно, чтобы ты составил карту местности. Видел когда-нибудь такую?

— На глобусе, его Старый сделал, — ответил Олег. Его кольнуло: он вспомнил, как они терли краски из глины, которую принесла Марьяна. Было интересно смотреть, как Старый по памяти рисует материки и океаны Земли. Бесконечно далекий мир, обретая очертания, становился ближе. — Только он стерся уже.

— Глобус — это не совсем то, — сказал Сергеев. — Представь, что смотришь на поселок сверху. Попробуй показать на рисунке самое важное — границу леса, изгородь, расположение домов. Понял?

— Думаю, да.

— Потренируйся на песке, потом обсудим.

— Ладно.

— И вот еще что, Олег. Я не могу пойти с вами, нельзя оставлять поселок без защиты. Постарайся ничего не упустить. Представь, что бы увидел Борис. Посмотри его глазами, у тебя это получится.

«Старый нашел бы слова, чтобы отстоять экспедицию, — с горечью подумал Олег, — а вот я не могу».

— Я постараюсь, — сказал он.

Они выступили на следующий день.

Так же как и вчера, лил дождь. К постоянной сырости привыкли и не обращали внимания. Дик шел первым, выбирая дорогу. Казик забегал то вперед, то в сторону — словно гончая на охоте. Отмену экспедиции к «Полюсу» он принял легко, увлекшись переносом поселка, и теребил Сергеева — как там все будет? Лиз вместе с матерью тихо радовались, старались этого не показывать, но Олег все равно видел — хотя бы по сочувственным взглядам, которые ловил на себе.

Потеряв мечту, он чувствовал пустоту, заполнить которую не получалось ничем. Ему запомнились слова Сергеева о том, что нужно справляться со своими желаниями, Олег и понимал его правоту, но правота эта оставалась чужой, не имея опоры в собственной душе. «Что я должен увидеть, — думал он, — что такого могу заметить я, что упустит Дик? Это его мир, здесь он превосходит меня во всем. Вот если бы мы пошли к „Полюсу“… Наверное, Сергеев из жалости сказал, что ему важен мой взгляд…» Олег сердился на себя за унылые мысли, гнал их, но они снова лезли в голову.