Шрифт:
Кира с трудом втащила Марка на третий этаж. Возле двери в квартиру она опустила его на пол.
– Сейчас, Марк, сейчас, я дверь только открою...
– Кира, постой, – Марк пытался поймать ее руку. – Я не пойду в квартиру. Там коридор, ты помнишь? Что, если я не смогу вернуться обратно? Я не хочу уходить навсегда...
Кира поймала его руку и опустилась рядом на колени, слезы мешали ей увидеть его лицо.
– Ты вернешься, Марк, слышишь, обязательно вернешься. Тебя подлечат, и ты снова придешь ко мне на кухню... – Кира поспешно вытирала слезы, размазывая грязь и кровь Марка по лицу. – Марк, ты не сможешь сейчас спуститься по лестнице...
Марк смотрел с отчаянием.
– Я смогу, – он хватался руками за стену в безнадежной попытке подняться. – Я в порядке... я смогу...
– Марк, – Кира обняла его за голову и прижала к себе. – Не надо. Ты же сам понимаешь, что все бессмысленно...
Марк поднял на нее полный боли взгляд.
– Это не так, Кира. Я буду бороться за тебя... Я не оставлю тебя…
Кира осторожно убрала волосы с его лба.
– Давай договоримся так. Мы вместе войдем в этот коридор, и все будет хорошо, увидишь. Даже если вдруг ты вернешься сейчас в свое время, ты должен знать, что я буду ждать тебя. Каждое утро на кухне я буду ждать, что ты придешь... слышишь? Нужно надеяться на чудо, помнишь? Вставай...
– Надеяться на чудо, – повторил Марк.
Опираясь рукой о стену, он с трудом поднялся. Кира толкнула входную дверь, но перед тем, как шагнуть за порог, Марк повернул ее лицо к себе.
– Я люблю тебя... – прошептал он и прижался губами к ее виску.
Кира закрыла глаза и шагнула, и Марк тоже...
В коридоре было темно.
– Марк... – слабо позвала Кира.
Ответа не последовало. Кира пошарила по стене, нащупала выключатель. Матовый свет осветил коридор. Кира была одна. Она закрыла входную дверь и медленно поплелась на кухню. Здесь было темно, и Кира, не зажигая свет, опустилась на табурет у стола. Мерно тикали часы, где-то далеко за стеной играла музыка. Кира сидела, устремив взгляд в темноту, и твердая уверенность в то, что Марка она больше не увидит, росла и крепла в ее душе.
– Чудо... – одними губами прошептала Кира, – нужно надеяться на чудо...
Она положила голову на скрещенные на столе руки и отключилась.
– Кира, Кира, открой глаза. Кира, ты меня слышишь?
Этот голос неприятно будоражил и выдергивал из такого уютного состояния, в котором Кира находилась. Она недовольно поморщилась и мотнула головой. Но этот настырный не отставал.
– Кира, открой глаза. Проснись, девочка, Кира...
К тому же он бесцеремонно стал хлопать ее по лицу. Это было больно. Кира хотела возмутиться, но язык не слушался, тогда она попыталась открыть веки. Это ей удалось, хотя и с трудом.
– Вот и славно. Здравствуй, Кира, как ты себя чувствуешь?
Мутное пятно постепенно принимало очертание незнакомого мужского лица. Незнакомец улыбался.
– Я твой лечащий врач...
Он назвал свое имя, но Кира его не запомнила.
– Где я? – с трудом проговорила она.
– Ты в больнице, нет, не дергай рукой, там капельница. С тобой все хорошо...
– Что со мной? – Кире стало страшно.
– Ничего страшного, Кира, не волнуйся. Ты немного отдохнешь, и я все тебе расскажу.
– Как она? – это был другой голос, до боли знакомый. Кира напряглась вся и вдруг увидела Вадима.
– Кирюша, солнышко, ты уже в себя пришла? Как ты, моя девочка?
Кира задрожала.
– Вадим?
– Это я, – он схватил ее за руку. – Я здесь. Ни о чем не волнуйся. Здесь у тебя будет все самое лучшее. Я обо всем позабочусь...
– Ты… ты... – Кира задыхалась. – Как ты посмел придти ко мне? Ты подонок! Убийца!
На лице Вадима был испуг.
– Что ты говоришь, Кира?
– Не притворяйся, мразь! – кричала она. – Ты хотел убить его! Ты хотел убить Марка! Ненавижу, ненавижу тебя!
– Что она несет? – Вадим растерянно смотрел на врача. – Она бредит?
– Это просто нервный срыв, Вадим Петрович. Света, – к кому-то обратился врач, – успокоительное, прямо в капельницу...
– Кира... – с болью произнес Вадим.
Но она его не слышала. Она рвалась в руках медперсонала, обзывая его убийцей и негодяем.
– Тебе лучше уйти, Вадим, – посоветовал врач.
Это последнее, что услышала Кира, и мягкая темнота снова окутала ее сознание.
Следующий раз Кира пришла в себя уже в палате. Она сразу поняла, где находится, когда увидела белоснежный потолок и обшитые кремовым пластиком стены. Жалюзи прикрывали окно, на тумбочке стоял огромный букет орхидей. Это была одноместная дорогая палата. В кресле напротив Киры дремал Вадим. Кира вздохнула, попыталась встать, но обнаружила, что из руки ее по-прежнему торчит капельница, а сама рука привязана к кровати. Вадим услышал, как она зашевелилась, и открыл глаза.