Мои пальцы зависли над клавиатурой. Я не знал, что делать. В голове роились сотни мыслей, но я просто сидел и не двигался. Пока мои занемевшие кисти не вернули меня к реальности. Тогда я встал и пошел на кухню сделать себе чая. Идти куда-то и что-то узнавать уже не хотелось. А чтобы вы сделали на моём месте? Только хорошенько подумайте сначала…

Я засыпал, проваливаясь в то, что было моим сном. Перед глазами мелькали цветные пятна, как будто я долго смотрел на солнце. А во всем теле была пугающая легкость. В какой-то момент я балансировал на грани яви и сна, но потом полностью отдался во власть Морфея. И вновь я стоял на перроне вокзала, которого нет, и ждал поезда, которого не существует. В мою спину ударил тугой порыв ветра, и я обернулся. Прямо навстречу подъезжающему стальному левиафану. Это был поистине огромный пышущий паром зверь. От его грубых очертаний сквозила первобытная мощь, казалось, этот монстр прибыл, чтобы сокрушать окружающую реальность своей скоростью и неукротимостью. Я стоял и завороженно смотрел на приближающуюся судьбу. Вот уже как 5 лет в каждом моем сне я видел одно и тоже. Вокзал, окруженный стеной тумана, невероятных размеров поезд и путешествие в никуда. Сколько раз я пытался изменить хоть что-то в происходящем, убегал, бросался под поезд, стоял на месте, не двигаясь. Итог был предрешен, вновь и вновь меня уносила железная махина, движимая силой пара. И каждый раз я просыпался в другом месте. Это мог быть Нью-Йорк, Токио, Москва, Венесуэла, мне стало казаться, что я побывал во всех городах мира. Самое удивительное, что я знал язык той страны, в которую попадал. Думал на нем и прекрасно понимал его, словно родился здесь. Но кроме этого я был обычным человеком, вот только с небольшой странностью, засыпая в одном месте, я просыпался в другом. И ничто не могло этому помешать. Я уже иногда не мог вспомнить, как меня зовут, и где настоящее место моего рождения. Все сливалось в сплошной поток образов. Города сменяли друг друга, как и ночи. Засыпая в Торонто, я мог проснуться в Шанхае и весь день пытаться найти себе работу, чтобы банально заработать на еду. К счастью, годы практики дали мне бесценный опыт работы любой низкой квалификации, от грузчика и уборщика, до посудомойщика и… в общем кем мне только не повелось работать. Кто-то может решить, что это очень весело, путешествовать каждую ночь, новые люди, интересные страны. Но спустя 100, 1000 городов вы увидите, что люди везде одинаковы, цвет кожи, волос и глаз, толщина губ и все остальное не играет никакой роли. И пусть вас окружают хай-тек небоскребы или бесподобные произведения архитектуры, пусть вы видите океан у своих ног или Гималаи поднимаются за окном, вокруг люди. Одинаковые люди. И я, не отличаясь от них, привык…. Адаптировался и принял странные правила, навязанные мне неизвестно кем. Старался держать все, что удавалось накопить при себе. Засыпал, наученный опытом в одежде, карманы которой были набиты полезными вещами, начиная от настоящего швейцарского многоцелевого ножа, заканчивая армейским сухпайком, который мне удалось украсть в одном из сибирских городков. Я был всегда настороже, собран и внимателен. Наверное, это помогло мне перестроиться от восторга после нескольких первых путешествий, когда я чуть не лишился жизни в одном из грязных переулков Стамбула, до волчьей чуткости меня сегодняшнего. И вот вновь, как сотни раз до этого, я отправляюсь в новый путь, который приведет меня в новый город, но полный старых людей. Я сделал шаг и взошел внутрь стального дышащего жаром монстра. Роскошные покои встретили меня, но я был привычен к богатству обстановки поезда. Так что, усевшись на ближайшее место, постарался закрыть глаза и заснуть в своем сне. Сквозь сомкнутые веки проникали всполохи света проносящихся мимо странных пейзажей. Раньше я пытался увидеть их и осознать, но стоило лишь на секунду остановить на них взгляд, как они расплывались и ломались, как плавящееся стекло. Глупое сравнение, но наиболее близкое, к тому, что я видел. Ощущение движения постепенно укутывало меня, и я погрузился в странное оцепенение. Тело было расслабленно, а мозг воспринимал окружающее меня, как реальность. Я рассыпался на тысячи кусочков, оставаясь сидеть на кожаном сидении поезда моих кошмаров, уносившего меня вдаль. Резкий толчок прервал мои мысли и, открыв глаза, я увидел, что прибыл. Вот только куда? Поднявшись с обычного деревянного стула, и оглядевшись, я понял, что нахожусь где-то возле моря или океана. Ощутил я это по вездесущему запаху йода и соли. Поплотней, запахнув всепогодную брезентовую куртку, спасавшую меня не раз, я вышел на улицу. Меня сразу захлестнул промозглый ветер. Увидев ближайшую вывеску, я понял, где нахожусь. Похоже, что это был один из маленьких исландских городков на берегу океана. Аккуратные домики окружали меня, и невдалеке был слышен шум прибоя. На улице никого не было, и только ветер лениво гнал на меня обрывки засохших водорослей. Надо было поскорее найти кого-нибудь из местных. Насколько я знал, большинство из них в свободное время обитало в местных пабах. Направившись к ближайшему строению с нужной мне вывеской, я увидел на противоположной стороне улицы человека, спешащего мне на встречу. Он что-то кричал, но то ли я еще не осознал язык этого города, то ли было слишком далеко. Наконец я понял, что он говорит.

— Извините, пожалуйста. Вы местный? Я немного заблудился, а вокруг все словно вымерли. Вы не могли бы подсказать, где здесь ближайший банк? — немного отдышавшись, спросил он. Язык вроде бы похож на норвежский, но чем-то неуловимо отличался. Через пару минут разговора я понял, что город, в котором меня угораздило проснуться, назывался Ньярдвик и находится он в юго-западной части Исландии. Мужчина, говоривший со мной, оказался обычным туристом, немного заплутавшим. Хотя, как можно заблудиться в городе с населением меньше 5000 человек, я не понимал. Но пути туристические неисповедимы. Так что я предложил вместе направится к ближайшему пабу, чтобы выведать нужную ему информацию, ну и заодно поискать мне работенку на утро. В желудке подозрительно урчало, и я понял, что ему срочно требуется дозаправка в виде плотного завтрака.

Быстрым шагом мы добрались до первоначальной намеченной мной точки и, раскрыв дверь, окунулись в пропахшую копченой рыбой и свежим пивом теплую полутьму. Заприметив возле барной стойки главного в любом пабе, а именно бармена, я поспешил к нему. Через некоторое время, я уже был нанят обычным посудомойщиком. А мой нежданный знакомец направился к ближайшему банку. Выпив для более продуктивной работы полпинты темного пива, я отключил свое сознание и принялся механически мыть грязную посуду. И пока мое тело выполняло несложные функции по очистке бокалов и кружек, мозг погружался в полудрему. Иногда мне казалось, что я и не просыпался, а так же еду в поезде. Только мне снится, что я сейчас в обычном исландском пабе мою посуду. Уже давно я стал замечать, что иногда мне стало трудно отделять реальность от сна. И это не казалось мне страшным, а скорее успокаивающим. Я, словно наркоман, искал успокоение от подкрадывающегося одиночества в сонном забытье. Боясь признаться самому себе, что моя судьба быть одиноким в толпе, я прятался во снах. И старался даже реальный мир представить очередным сновидением. И некому было понять меня, ведь для того, чтобы узнать человека, мало одного дня. А к вечеру я вновь исчезну, чтобы проснуться за тысячи километров от того, кому решил довериться. Так и скитался от города к городу, пытаясь найти понимание или хотя бы сочувствие. Но времени мало, слишком мало, для того, что все считают таким естественным и простым. Можно называть это как угодно, настоящая дружба, любовь, взаимопонимание, смысл не меняется. Всем нужен тот, кто будет рядом и хоть немножко будет вас ощущать. Но для этого нужно чертово время и стабильность. Ни того, ни другого у меня не было. Как в прочем и друга или любимой. День ото дня город от города, я просто шел, вперед выживая, но не живя.

— Эй, твоя смена закончилась. Держи деньги и можешь идти, — прервал мой полусон бармен. Он протянул мне несколько бумажек и, улыбнувшись, пожал руку. Теперь у меня были деньги на еду и на необходимые мелочи. Но для начала я решил подкрепиться. Бармен любезно указал мне ближайшее кафе, куда я и направился. Выйдя наружу, я увидел, что солнце значительно продвинулось по небосводу и улицы городка теперь не казались такими вымершими. Редкие прохожие здоровались со мной, и я, пораженный их вежливостью, лишь глупо кивал головой. Видимо, население этого исландского городка каждого приезжего по умолчанию считало хорошим человеком. Решив прогуляться по берегу океана, я свернул в сторону набережной. Неспешным шагом я разбивал свои мысли на части и пытался их понять, пока не столкнулся с девочкой, которая видимо так же была погружена в себя.

— Ой, извините, — быстро сказала она, подняв глаза.

— Ничего страшного, это всего лишь я, — попытался пошутить я.

— А кто вы? — удивленно спросила девочка.

— Я? Наверное, человек. Хотя может быть и воздушный шарик, это с какой стороны посмотреть.

— Вы не похожи на шарик. Хотя иногда во сне я вижу людей, как шарики. Но наяву шарики не как люди. Хотя так, наверное, было бы лучше. Тогда я бы смогла их различать хотя бы по цвету.

— И часто тебе снятся такие сны? — немного не поняв её ответа, спросил я.

— Это не сны, это просто как сейчас, но по-другому. А вы не очень похожи на взрослых. Они сразу потащили бы меня к говорящему врачу или просто сказали бы не болтать всякие глупости, — улыбаясь, ответила мне моя новая знакомая.

— В какой-то степени я уже не человек. А скорее чей-то сон, может как раз и твой. Только мы с тобой этого не знаем, — продолжил я наш странный разговор.

— Но если вы мой сон, тогда я ваш тоже. Ведь мы сейчас вместе. А знаете, было бы интересно проснуться и узнать, что же там на самом деле. Вам не хотелось бы? — немного нахмурившись, сказала она.

— Ты не представляешь, как мне иногда хочется проснуться и понять, что все, что со мной было это всего лишь сон, страшный сон.

— Ну, тогда ущипните себя. Так всегда нужно делать, когда сомневаешься. А хотите, я вас ущипну? — хихикнув, сказала девочка.

— Это слишком уже. Для начала скажи, как тебя зовут?

— Хельга. А вас?

— Хм… ты знаешь, я уже отвык от своего настоящего имени. Но можешь называть меня Пассажир, — ответил я.

— Тогда уже лучше ferdalangur. Но я буду сокращать, так смешней. Ферье. Вам нравится? — с улыбкой спросила Хельга.