Но тут, несмотря на все восхищение величием окружающего, Сакс почувствовала, что ее вот-вот охватит обычный для нее приступ клаустрофобии из-за нестерпимого грохота и страшной жары.

Соммерс, по-видимому, все понял.

— Пойдемте. — Жестом он предложил Амелии следовать за ним, и через пять минут они вышли через другую дверь и сняли шлемы.

Сакс тяжело дышала. Коридор, в котором было довольно тепло, после нескольких минут, проведенных в аду, показался ей прохладным.

— Вам стало не по себе?

— Да, немного.

— А теперь вы в порядке?

Она рукой стерла пот со лба и кивнула. Соммерс протянул ей бумажное полотенце, специально предназначенное для подобной цели.

— Пройдемте сюда.

Пройдя еще по нескольким коридорам, они вышли в другое здание. Еще несколько лестниц — и вот Сакс со спутником у его кабинета. Амелия с трудом подавила смешок, увидев жуткий беспорядок. Помещение было заполнено компьютерами и незнакомыми ей инструментами, сотней различных видов оборудования, проводами, какими-то электронными компонентами, клавиатурами, металлическими, пластиковыми и деревянными предметами самой разной формы и размеров.

И еще всякого рода дешевой и вредной едой. Тоннами. Чипсами, солеными крекерами и газированной водой, шоколадными батончиками, печеньем с начинкой и пончиками, посыпанными сахарной пудрой. Крошки от них и заметила на одежде Соммерса Амелия.

— Извините. Вот так мы и работаем в Спецпроектах, — сказал Соммерс, сбрасывая с офисного кресла компьютерные распечатки, чтобы Амелия могла сесть. — По крайней мере вот так я работаю.

— А чем конкретно вы занимаетесь?

Он ответил, немного смутившись, что занимается изобретательством.

— Я понимаю: звучит как-то в духе девятнадцатого столетия или какого-нибудь пошлого рекламного ролика, — но именно этим я и занимаюсь. И я, наверное, самый счастливый человек на свете, так как делаю то, о чем мечтал, еще будучи ребенком, когда изобретал динамо-машины, моторы, электрические лампочки…

— Вы что, создавали свои собственные лампочки?

— Да, и в результате дважды устроил пожар у себя в детской. Даже трижды, но пожарных вызывали только два раза.

Амелия взглянула на портрет Эдисона на стене.

— Мой идеал, — пояснил Соммерс. — Потрясающий человек.

— У Энди Йессен на стене есть тоже что-то связанное с Эдисоном. Фотография сети.

— Да, и настоящая подпись самого Эдисона… Но, по моему мнению, для Энди больше бы подошел Сэмюэль Инсалл.

— Кто?

— Эдисон был ученым. Инсалл — бизнесменом. Он возглавил «Эдисон консолидейтед» и создал первую энергосистему, обладавшую монополией на поставку электроэнергии. Сделал чикагский трамвай электрическим, а первые электрические приспособления раздавал практически бесплатно, чтобы приучить людей к электричеству. Он был тоже настоящий гений. Однако закончил свою карьеру неудачно. Распространенное явление, правда? Инсалл оказался по уши в долгах, и, когда наступила Великая депрессия, его компания обанкротилась, а сотни тысяч ее акционеров потеряли абсолютно все. Очень напоминает «Энрон». Хотите узнать некоторые интересные детали? Аудиторская фирма «Артур Андерсен» сотрудничала и с «Энрон», и — в свое время — с компанией «Инсалл». Что касается меня, то бизнес я оставляю другим, а сам занимаюсь изобретениями. На мое имя зарегистрировано двадцать восемь патентов, и я являюсь разработчиком почти девяноста процессов и продуктов компании «Алгонкин». Некоторые люди находят удовольствие в сидении у телевизора или проводят целые дни за компьютерными играми. А моим главным удовольствием и развлечением в жизни всегда было и остается изобретательство. — Он показал на большую картонную коробку, наполненную бумажными квадратами и прямоугольниками. — Это мой Салфеточный файл.

— Что?..

— Ну вот представьте: сижу я, например, в «Старбаксе» или в кафе, и у меня появляется идея. Я сразу же заношу ее на салфетку и возвращаюсь сюда с ней, чтобы хорошенько ее продумать. Но первоначальные наброски я никогда не выбрасываю. Храню их здесь.

— Значит, если когда-нибудь создадут ваш музей, то в нем будет Салфеточная комната.

— Подобная мысль уже приходила мне в голову.

Тут Соммерс покрылся краской ото лба до своего объемного подбородка.

— И что же конкретно вы изобретаете?

— Я бы сказал, что сфера моего изобретательства прямо противоположна эдисоновской. Он стремился к тому, чтобы люди пользовались электричеством. Я же хочу, чтобы они перестали им пользоваться.

— А вашему боссу известно о вашей цели?

Соммерс рассмеялся.

— Наверное, я неправильно выразился. Я хочу научить людей более эффективно им пользоваться. Я «негаватт мейвен» компании «Алгонкин».

— Никогда ничего подобного не слышала.

— Большинство людей не слышали, что очень плохо. Придумал этот термин выдающийся ученый и защитник окружающей среды Эмори Ловинз. Его цель также состояла в том, чтобы сформировать стимулы уменьшения потребности в электроэнергии и в ее более эффективном использовании, а не строить все больше и больше электростанций для увеличения ее поставок. Обычная электростанция теряет половину вырабатываемой энергии — выбрасывает ее через дымовые трубы. Половину! Только подумайте! А мы установили несколько тепловых коллекторов на трубах и специальные охлаждающие башни. В результате на «Алгонкин» потери составляют всего лишь двадцать семь процентов. Я предложил проект портативных ядерных генераторов электроэнергии. На баржах, чтобы их можно было перемещать из одного региона в другой. — Соммерс наклонился вперед, у него снова заблестели глаза. — И совершенно новую вещь — хранение электричества. Электричество не похоже на еду. Его нельзя приготовить, а потом положить на полку на месяц. Его необходимо использовать сразу, в противном случае вы его потеряете. А я разрабатываю новые способы его хранения. Маховики, пневмосистемы, новые технологии батарей… Ах да, и в самое последнее время я половину своего времени трачу на то, что езжу по стране и пытаюсь убедить небольшие компании, занимающиеся альтернативными способами производства электроэнергии, подключаться к крупным сетям типа Северо-Восточного соединения — это наша компания — и продавать энергию нам, вместо того чтобы мы продавали ее им.