— Признаться, нет. Зачем ей нужен был примус?

— Молодые люди собирались по совету вашего отца на турбазу, — пояснила Зорина. — Юрий Петрович сказал, что они оба были любителями вечернего чая, который на турбазе не подают. Инна отправилась в магазин, и там что-то произошло. После этого девушка стала бояться собственной тени.

Савичев крякнул:

— Об этом я ничего не знал. Впрочем, если девушка не откровенничала со своим любовником, с чего бы это она стала откровенничать со мной?

— Вы в курсе, что они были любовниками? — поинтересовалась журналистка. — Странно, что вы не сообщили об этом, когда Поленов предъявил ему обвинение.

Максим стал раздражаться:

— Быть в курсе — это держать им свечу в темной комнате. Я же этого не делал! Но, согласитесь, логично предположить, что парень и молодая красивая девушка, находясь на даче вдвоем, не читали Пушкина. Впрочем, давайте ближе к делу. Отец тоже полюбопытствует, каковы ваши дальнейшие действия. Значит, вы отправитесь в магазин.

— Правильно, — бросила Катя. Сейчас она удивлялась сама себе: ну с чего она напала на парня? Действительно, почему по сути чужой человек должен был все знать?

— Простите, что насела на вас, — произнесла она. — Просто это от усталости. Даже на пляж некогда выбраться, такой напряг.

— Я не обижаюсь, — как-то по-доброму сказал Максим. — Пожалуйста, информируйте нас о каждом своем шаге — вашем и Олега. А мы с отцом будем делать все от нас зависящее, чтобы Сергея быстрее выпустили на свободу.

— Договорились.

— Приятно вам провести время, — пожелал Савичев. — В этом кафе вкусные чебуреки.

— Спасибо, — поблагодарила Зорина и с вожделением посмотрела на ароматно пахнущую порцию, которую официантка, облаченная в шаровары, поставила перед ней. Голод вдруг появился ниоткуда.

Сабанов заметил ее состояние и хмыкнул:

— Я же вам говорил… Готовят здесь отменно.

— Это здорово, — журналистка впилась зубами в чебурек и почувствовала, как вкусный горячий сок льется в рот. — Вы меня не обманули!

Тесто было тонкое и нежное.

— Таких у нас не делают, — призналась она.

Сабанов улыбнулся:

— Стал бы я вас зря возле кафе останавливать! А вам, значит, звонил наш покровитель Савичев.

Журналистка кивнула:

— Да. Интересовался нашей работой.

— Надо отдать ему должное, он идет до конца, — прошамкал адвокат. Его рот был занят чебуреком. — В наше время редко встретишь человека, желающего помочь другому.

— Это верно, — не стала спорить Катя. Они замолчали и хранили тишину до тех пор, пока последний кусок не исчез во рту.

— Попробуйте чай с парвардой, — из заварного чайника Олег плеснул в ее чашку, напоминавшую пиалу, ароматную жидкость, пахнущую горным разнотравьем. — А парварда — это конфеты, хорошее угощение к чаю. Она изготовляется из сахара, пшеничной муки и лимонной кислоты.

Это угощение, как отметила Зорина, действительно как нельзя лучше подходило к чаю. В общем, обед удался на славу и прибавил сил. Работать захотелось с удвоенной энергией. Зорина хотела расплатиться за обед, но Сабанов перехватил ее руку, собиравшуюся положить на скатерть деньги:

— Здесь мужчина я.

— Спасибо, — журналистка дотронулась до его локтя, когда они вышли из кафе. — Благодаря вам я на несколько минут почувствовала себя местной жительницей.

— Это приятно слышать, — он предупредительно открыл дверцу машины. — Жаль, что все хорошее так быстро кончается. Давайте отправимся в магазин, где Инна купила примус. По словам Сергея, он находится на серпантине.

— Давайте, — согласилась журналистка. 

К их радости, магазин молодые люди искали недолго. На одном из поворотов на серпантине в глаза бросилось одноэтажное строение, возле которого стояло несколько машин.

— Вот он, — указал на здание Олег, и Катя повернула к одноэтажному дому с вывеской «Магазин».

Она припарковалась на стоянке. Сабанов помог ей выйти, и они вместе вошли в магазин. Судя по всему, он копировал поселковые заведения, продававшие товары на все случаи жизни — от колбасы до носков. Полка с примусами сразу привлекла их внимание. Худая загорелая продавщица с волосами, обесцвеченными перекисью, устало посмотрела на покупателей: