— Привет, Тереи, — говорить радже мешала одышка после недавнего галопа, — хорошо, что я тебя встретил, в последнее время ты нас избегаешь. Знаю, что ты на меня обижен… Так ведь я тебе не запрещаю смотреть, как и раньше, на Грейс, особенно сейчас, — он задохнулся от торжествующего смеха.

— Ты повеселел с тех пор, как снял траур, — сказал Тереи.

— Снял, потому что мой старший брат жив, — поморщился раджа. — Умер, его сожгли, пепел бросили в Ганг, а теперь он воскрес и угрожает мне процессом. У меня был уже его адвокат, известный тебе господин Чандра.

— Так он же твой компаньон, ведь с ним наверняка можно договориться… Воскрес? — Тереи пожал плечами. — Странная история.

— Забываешь, что ты в Индии, — раджа расплетал лошадиную гриву, играя ею, как перебирает бахрому салфетки стеснительный человек, попавший на прием. Крики катающихся на пони детей беспокоили лошадь, она стригла ушами и поднимала сухощавую голову. — Чандра вовсе не мой партнер, хотя я и давал ему под залог большие суммы денег, боюсь, что как раз из благодарности он и хочет меня обобрать…

Кхатерпалья только дотронулся шпорой до бока кобылы, как она тут же помчалась плавным галопом, прижав уши и приподняв голову, словно хотела кого-то укусить.

Раджа сидел в седле хорошо, он умел ездить. Иштван вынужден был это признать, следя за быстрым бегом лошади.

— Что это за история, Грейс?

Она сидела с лицом засыпающей мадонны, сосредоточенная, словно к чему-то прислушиваясь, беременность ее не портила, скорее, прибавила серьезности и тихой зрелости, очарования, какое имеет сад перед сбором плодов. — Бьет ножкой, — она раскрыла губы, в несмелой улыбке прижимая обе руки к животу, — первые движения я почувствовала с левой стороны, под сердцем. Будет мальчик.

Он смотрел на нее с чувством вины, неловкости и с некоторым раздражением, как смотрят на собаку, которая не понимает приказа, хотя уже готова подавать поноску.

— Я тебе задал вопрос…

— Ах, не нуди, как только он вернется, все подробно тебе расскажет, будет счастлив, что есть с кем поделиться… Когда ты к нам приедешь? — она подняла большие, ловящие его взгляд глаза. — Я думала, что уже освободилась от тебя, а тут стоило только встретить… И, словно сдерживаемый плач, сжимает горло мысль о том, что могло быть, что я безвольно отвергла. Когда я тебя увижу? Снова ждать счастливого случая?

— Зачем нам встречаться? У тебя своя жизнь.

— Уже скоро будет и его, — она нежно положила ладонь на выпуклый живот. — Появится маленький гость. И надо будет вести его по миру. В ту ночь падало столько звезд, — она говорила словно сама себе, сонно, не спеша.

Иштван не узнавал ее, ему вспомнилась россыпь поднимающихся в небо ракет, падающих светлых слез, мурашки пробегали по спине при воспоминании о безумной дерзости, которую он совершил.

— Одна попала в меня. Она во мне, я чувствую, как она светится. Я никому об этом не сказала, только тебе, ты поймешь…

Они сидели, не двигаясь, склонившись друг к другу, и как иногда бывает в полусне, неспособные шевельнуть рукой. Вдали затих топот пони и было слышно, как хвастаются маленькие наездники, как пискливыми голосами их отчитывают матери, сидящие в тени акаций на разложенных пледах, не спуская глаз с расшалившихся ребятишек…

Он ждал до обеда, думая, что посол вызовет всех и расскажет о положении в Венгрии. Собственно говоря, откладывать это было уже нельзя, потому что знакомые журналисты звонили, высказывая просьбу, как они неизменно подчеркивали, лично для них прокомментировать происходящее. Не хватало деталей, атмосферы съезда, информации из страны — ему пришлось всячески изворачиваться.

За окном жара усиливалась, кондиционер источал влажный ветерок, похожий на воздух прачечной. Со стены на него смотрел, насмешливо улыбаясь, Ракоши.

— Не я его вешал, пусть Ференц снимает, — вздохнул Тереи, вытирая с лица пот.

Курьер принес кофе, но тут кто-то легонько постучал в дверь.

— Войдите, — сказал Тереи по-венгерски, он не ожидал визита «местного контингента», как официально в посольстве называли индийских гостей. Однако никто не появился.

Тогда курьер приоткрыл дверь. За ней стоял толстый купец, поставляющий импортные товары в посольства. Он сложил ладони перед грудью и склонил голову, непомерно увеличенную старательно уложенным в складки тюрбаном, лицо его лоснилось.

— Я приветствую вас, сэр, — он подошел к письменному столу. — У меня к вам маленькое дело.

— Вы собираете заказы, господин Гупта? Я просил полдюжины виски.

— Я как раз его привез, ждет внизу в автомобиле. Если вы прикажете, слуга сию минуту принесет… А может, отвезти прямо домой?