Шрифт:
Глубокое погружение Кристиана в вопросы искусственного интеллекта позволило выявить десятки ключевых отличий. Прежде всего люди (как и их коммуникационные навыки) не застрахованы от ошибок. К примеру, они часто говорят «м-м-м» и «э-э-э» – порой без особой причины, порой для поддержания видимости общения во время размышлений. Компьютер неспособен имитировать такое несовершенство.
Компьютеры умело поддерживают простое общение типа «Ужасная сегодня погода, не так ли?», однако если вы придадите общению неформальные черты – «Серые облака моментально нагоняют на меня тоску, ведь я родом из Флориды», – то приведете машину в ступор. Компьютеры почти не умеют улавливать контекст разговора и склонны отвечать на каждый вопрос по очереди, не обращая внимания на прошлое. Они не представляют, насколько фраза «А что ты делал в пятницу вечером?» способна ранить человека, который три минуты назад рассказал вам о том, что его бросила подружка. Для иллюстрации этой ситуации Кристиан приводит прекрасный пример. Он описывает двух друзей за обедом, один из которых начинает разговор с фразы «А ты рассказал ей о своих чувствах?», а второй сразу понимает, о ком идет речь. Компьютеры, кроме того, совершенно не умеют делать то, что обычно делают хорошие друзья, – заканчивать начатую вами фразу.
Тем не менее самая главная мысль Кристиана заключается не в том, что компьютеры умеют все лучше и лучше имитировать человеческое общение. Проблема состоит в том, что сами люди становятся все менее и менее человечными и даже начинают имитировать компьютерную речь. Вернемся к пятиуровневой модели внимания Кови: человек, застрявший на уровне 4 (получение данных), вполне может задать бестактный вопрос относительно вечера пятницы своему внезапно ставшему одиноким другу. Люди, работающие в отделе обслуживания клиентов, получают свою зарплату за то, что постоянно живут на уровне 3 или даже ниже, одновременно общаясь с множеством людей и повторяя вариации одной и той же фразы «Нет, мы не можем сделать это для вас», вне зависимости от того, с какими именно запросами обращаются к ним разочарованные собеседники. Работники компаний заполняют отчетные формы, пытаясь свести все результаты своей работы за день к одной-единственной цифре. Спам-фильтры все чаще путают наши неформальные письма, адресованные друзьям, с рекламными рассылками, обещающими рост мужского достоинства.
«Оксфордский философ Джон Лукас говорит, что если тест Тьюринга и будет пройден, то не потому, что машины стали настолько умными, а потому, что люди (или, по крайней мере, многие из них) одеревенели», – сказал Кристиан в своем интервью 2011 года {133} .
В конце 1960-х годов многие писатели-фантасты рисовали картины порабощения человечества думающими машинами. Но то, что произошло в наши дни, не мог предсказать никто из них. Похоже, роботы одержали победу, не пошевелив для этого ни одним механическим пальцем. Мы сами добровольно вызвались быть роботами.
133
Eric Chinski, Brian Christian on the Most Human Human, Paris Review, March 14, 2011.
Что теряется, когда навыки слушания у людей становятся механическими? Психотерапевты, изучающие проблемы брака, очень много времени занимаются именно этой проблемой. Муж говорит: «Я тебя действительно слушал. Ты сказала, что тебе нужно помочь собрать детей утром». Однако расстроенная жена знает, что на самом деле он ее не слушает. Он даже не представляет, насколько сильно она хочет выбросить в окно его мобильный телефон, когда он в семь часов утра начинает деловые переговоры. Застряв на уровне 4, этот мужчина утратил способность улавливать чувства супруги и совершенно не представляет, насколько сильно напрягается из-за таких отношений между родителями их пятилетний сын. Ничего удивительного, что у него вызывает шок жалоба воспитательницы из детского сада на то, что ребенок постоянно бьет сверстников на игровой площадке.
Подобную невербальную информацию можно назвать шестым чувством. Сложно спорить с тем, что эта человеческая способность активировать шестое чувство постепенно затухает в нашем ориентированном на данные и постоянно отвлекающемся мире. Когда у человека нет шестого чувства, у него пропадает и уважение к таинственным ингредиентам, о которых мы говорили выше. Мы обращаемся ко всем любителям данных. Помните, что, по результатам некоторых исследований, 93 процента всей коммуникации – невербальная {134} . Если вы слушаете только для того, чтобы впитать данные, то много теряете. Подобно радиоприемнику, настроенному на одну волну, которая то появляется, то исчезает, вы движетесь по жизни, слыша лишь одно из каждых 15 обращенных к вам слов.
134
Альберт Мерабиан, преподаватель UCLA, впервые упомянул эту цифру после своего исследования, проведенного в 1967 году. Затем она обсуждалась в ряде его книг, таких как Silent Messages (Belmont, California: Wadsworth Publishing Company, 1972). Как и многие другие исследования подобного рода, оно не является истиной в последней инстанции, как нравится считать некоторым журналистам. Мерабиана часто просили пояснить свою точку зрения; он говорил, что она применима лишь в определенных обстоятельствах, например, когда речь выступающего эмоционально заряжена. Тем не менее эта цифра заставляет нас о многом задуматься.
Из всего, что можно сказать о компании, слово одеревеневший чуть ли не самое неприятное. И разумеется, такая компания вряд ли может быть прибыльной. Но как много компаний прилагает реальные усилия к тому, чтобы послушать глубокое послание, которое ежедневно отправляют им их собственные потребители? Когда разразилась цифровая революция, компания Blockbuster могла превратиться в соседа, готового прийти на помощь, с радостью порекомендовать вам фильмы или выступить в качестве посредника в случае, когда семейная пара не может договориться о том, какой фильм выбрать. Вместо этого Blockbuster предпочла играть роль алчной компании, которая не могла дождаться, чтобы оштрафовать вас на 4 доллара за то, что по дороге на работу утром в понедельник вы забыли завезти ей фильм. Поэтому, как только у людей появилась альтернатива, они ушли. Бренд-менеджеры компании могли потратить всего один день на интервью с потребителями и понять, что их лояльность близка к нулю, хотя это и не отражалось в финансовой отчетности.
С другой стороны, компания Zappos.com всегда ставила во главу угла ценность, связанную с удовольствием потребителя. И когда у компании случилась серьезная проблема, именно это позволило ей остаться на плаву.
В январе 2012 года Zappos была вынуждена сознаться в том, что могло запросто разрушить компании меньшего масштаба. Некий хакер украл у нее критически важную информацию о клиентах – причем в огромных масштабах. По сути, ситуация была настолько плоха, что профессионалы в области безопасности посоветовали компании обратиться ко всем потребителям с просьбой изменить свои пароли. Zappos пришлось разослать огромное количество (24 миллиона) электронных писем с извинениями. Объем рассылки был настолько велик, что на несколько дней полностью загрузил всю работу серверов Zappos. А ответная реакция была столь масштабной, что компании пришлось отключить телефонную связь, поскольку от нее не было никакого толка – в течение нескольких часов компания получила сотни тысяч звонков в службу клиентской поддержки и не могла обработать их все.
Руководитель Zappos Тони Шей написал сотрудникам компании электронное письмо, которое тут же стало известно широкой публике:
«Мы потратили свыше 12 лет на строительство своей репутации, бренда и доверия у наших потребителей. И мне крайне больно видеть, что нам пришлось отступить на столько шагов назад из-за одного-единственного инцидента».
Однако затем произошла по-настоящему удивительная вещь. Потребители искренне поверили Zappos. Они изменили пароли, о чем их и попросили, и после пары по-настоящему тяжелых дней Zappos вернулась к нормальному бизнесу. Компания создала столь высокий уровень доверия к себе (и доказала свою расположенность клиентам), что потребители простили ей ошибку. Так что такие шаги, как бесплатная почтовая отправка и периодические телефонные звонки в дружелюбном тоне, – это инвестиции, которые всегда окупаются.