Я без опаски подошел ближе. Ветер словно только и ждал момента, кода я сдвинусь с места, и тут же резко сменил направление, усилился. Маидум невольно пошатнулся и отступил на несколько шагов назад. Короткий меч из рук он не выпускал. Просто привычка не расставаться с оружием, или он все еще хочет драки?

Я поднял Наташу на руки. В ее лице читалась тревога. Дыхание было ровным, сердце все еще билось, часто-часто. Она была как раненая птица, такая трепетная и беззащитная, готовая принять любой удар судьбы. Ее психика не выдержала перегрузки скольжения сквозь изнанку миров, когда два обезумевших мага выворачивали друг другу сознание, расточая драгоценные силы и время. Она лишилась чувств, не способная воспринять все то, что с ней так внезапно приключилось. Да и кто бы смог принять это спокойно, если только не считать все это сном.

Я повернулся спиной к Маидуму. Напасть со спины для него ничего не стоит. Но делаю первый шаг.

Гул вулкана, земля содрогается, пышет в лицо жаром и смрадом.

Листаю отражения, чуть прикрыв глаза. Следующий шаг.

Вершина скалы, бирюзовое небо искрится звездами, солнечный свет режет глаза, а под ногами океан из пушистых облаков, чуть сероватых, кучных, суровых. Редкие клубы, словно перья, отрываются из плотной гущи, подхваченные ветрами, и, разодранные в клочки, растворяются, не оставляя и следа. Еще один шаг, прямо в пропасть.

Туман окутывает со всех сторон, сгущается. Призрачные тени скользят сквозь него, искажая пространство. Где-то над головой, очень высоко, светит солнце. Его самого не видно, только свет, растворенный в тумане, как мед в молоке. Ветер, словно заботливая нянька, поддерживает нас плотным потоком. Следующий шаг.

Под мягкой подошвой сапога скрипнула половица. Здесь темно. Только в конце длинного коридора тусклый свет лампы. Резкие тени, стена словно разрезана на две части. Вот сторона света, вот сторона тьмы. В этом мире все поделено.

Мне знакомо направление, но прежде я не был здесь. И знания не мои, а ее, дремлющей на моих руках, готовой в любую секунду прийти в чувства.

Женщина за столом, в белом халате, прекратила писать, прислушиваясь к звуку. Я скользнул в узкий проход приоткрытой двери.

Пестрая мозаика желтых и оранжевых фонарей бросала причудливые блики на стекло, залитое струйками дождя с обратной стороны. Тяжелые капли барабанили по железному карнизу, выбивая известный лишь им одним, загадочный ритм.

У больничной кровати горел ночник. Тихо гудели приборы, попискивали и скрежетали почти беззвучно. Я лежал рядом с окном. Лицо словно восковое. Но грудь еле заметно колышется, а это значит, я живой и все еще дышу. Сколько же прошло времени. День? Неделя? Месяц?

На тумбочке рядом с кроватью пушистый плюшевый медвежонок уставился в пустоту пластмассовыми глазами-бусинками. Большое спелое яблоко рядом с игрушкой заполнило все вокруг своим изысканным, тонким ароматом.

Я усадил Наташу на стул возле кровати. Чувства уже вернулись к ней, и она вот-вот проснется. Сердце в ее груди стало биться реже и ровней, мышцы расслабились. Она спала.

Еще раз взглянул на себя самого, укрытого теплым одеялом, прикованного к постели. Коснулся своей собственной руки и только одними губами прошептал:

– Просыпайся.

Самат хлестал вино как заправский алкоголик. Марак к своему кубку даже не притронулся, а Син только вдыхал его яблочный аромат.

– Скажи, Хаттар, – спросил Самат, вытирая подбородок пухлыми пальцами. – Как ты понял, что нельзя было убивать этого выскочку?

– Я этого не понимал, мне просто стало жаль его. Еще я подумал, что, оставляя его в живых, я даю ему шанс.

– Великие духи! Когда ты кромсал меня на части, в тебе не возникло жалости перед старым воякой?!

– Ну, во-первых, я не знал, кого убиваю. Но было бы намного хуже, знай я, кто ты на самом деле, кромсал бы с еще большим остервенением. Ты ведь, старый прохвост, хотел меня отравить.

– Ну а во-вторых?

– Во-вторых, сам дурак, нашел тоже, с кем связываться.

– А с кем, собственно? – спросил Марак, выпадая из своей неизменной задумчивости. – Ведь тебя так много.

– Все три твои тела, Хаттар, – вмешался Син, – стали самостоятельны и независимы.

– Одно из них смертно.

– Все смертно, Хаттар. Между тобой и Алексеем появился еще один призрак, и он достаточно силен, чтобы осознать себя. И сейчас он живет в тебе. Он соткан из памяти того мира, где твое смертное тело. Он связующее звено между вами. Не сбрасывай со счетов его знания, умения, комплексы и страхи. Держи на коротком поводке.

– Влиять на собственную судьбу?

– Тяжелым путем и битвой ты доказал свое право на это. Но главное – ты осознал, что можешь себе это позволить. Доступно, и всегда так интересно…