Потом пришлось мучительно сдирать с себе окончательно испоганенный мундир, и вспоминая уроки Готора и лекаря оу Мавиинга — осматривать рану, останавливать кровь и бинтовать руку разорванной сорочкой. — К счастью — пуля лишь содрала кожу и слегка задела мышцу. …Это было не смертельно, но болело просто кошмарно.

Потом, собственным поясом охранника, Ренки неловко связал теперь уже своего пленника, пока тот не очнулся…

— Что-то забыл! — Билось в голове у Ренки, словно бабочка о стекло… — Я что-то забыл…

Ну да, конечно же — отлить!

Глава 3

— И все-таки — ты редкостная вредина, Готор! — заявил Ренки, с удовольствием разваливаясь на тюфяке в палатке своего приятеля, и обводя глазами «помещение» в поисках штопора, чтобы открыть бутылку фааркоонского вина, которую держал в руке. — Отправил меня за тридевять земель, а сам тут развлекался. …И не возражай — я тут уже наслушался рассказов!

— Да всего-то и дел — отбили четыре вылазки. — Отмахнулся Готор, доставая из сундучка штопор и кружки. Правда кредонцев положили немало, а сами потеряли всего десяток. …Но ведь для того окопы и роются, чтобы иметь возможность относительно безнаказанно расстреливать атакующего их неприятеля. Просто тут, такая тактика еще не привычна, вот и кажется народу каким-то чудом, что у нас соотношение потерь даже круче чем один к двадцати. А если еще учитывать чуть ли не сотню пленных… На фоне нашей общей скуки, это и правда кажется большой победой. А в остальном — если копать землю под палящими лучами солнца, или на ощупь в темноте — ты считаешь развлечением, то да — я тут вовсю развлекался! Наливай!

— Извольте! — Тоном кабацкого служки ответил Ренки и заполнил чаши. — Я прихватил дюжину ящиков такого! — Продолжил он, чокнувшись с Готором и сделав глубокий глоток. — Еще взял дюжину ящиков похуже качеством, и шесть бочек для солдат. Ты доволен?

— А то, — радостно кивнул Готор — Будет что раздавать в качестве подарков. Тут, вино ценится повыше денег. Армейские интенданты, как обычно закупили такую мерзость и кислятину, что впору в ней гвозди растворять. …Кажется это политика армии, чтобы солдаты на войне не слишком напивались. …Только все равно напиваются, а потом дохнут от болезней желудка… Но я слышал, — ты отличился не только на закупках вина. …Риишлее прислал письмо, где расхваливает тебя в самых восторженных выражениях. Да еще и тонко намекает, что подробности ты привезешь с собой.

…И кстати — даже не подумай что я льщу, но ты и правда молодец — об экипажах и специальных тележках, я и не подумал. Решил что тут, в прибрежных краях, кто-нибудь да найдется.

— А, такие мелочи. — В свою очередь махнул рукой Ренки, однако зардевшись от удовольствия. — Когда Одивия Ваксай сказала что по Фааркоону шатается множество безработных моряков, потому что купцы боятся выйти в море из-за кредонских пиратов, разбушевавшихся больше обычного. И что эти моряки могут… что-то там делать с судами, вроде ремонта. Я смекнул, что кто-то же должен будет вести эти брандеры на кредонскую эскадру. А еще и тащить их от ближайшего порта, и собирать на месте. Вот и решил, нанять таких ребят прямо в Фааркооне и привезти с собой. — Благо — в средствах и возможностях, Риишлее нас почти не ограничил, так что я, с разрешения Военного Министра, зафрахтовал у дома Ваксай сразу три корабля! В одном — вез экипажи, верблюдов и специальные возки. …А возки кстати — это не моя заслуга — их придумала Одивия Ваксай, она же помогла и с подбором экипажей. Вынужден отдать ей должное — эта девица и впрямь очень смышленая, будто бы и не женщина вовсе.

— Молодец! — Еще раз похвалил Готор, правда не понятно кого — то ли Одивию то ли Ренки. — С задачей ты справился на отлично. В такой короткий срок все сделано и доставлено. И уже идет сборка. Если успеем за пару дней, и сумеем соблюсти секретность — Можно будет одновременно устроить и штурм форта и нападение на эскадру! …Но мне кажется, что это не тот секрет, который Риишлее не стал доверять даже личному письму? — Что ты еще такого натворил в Фааркооне?

— Хе-хе… Помнишь Ваара? Так я сумел захватить его, и он рассказал…

— Стоп! — Рявкнул Готор. — Бери бутылки, и закуску, а я позову ребят. — Прогуляемся на природе, а то у этих палаток, слишком тонкие стенки.

…Слабость и боль в плече, перемешивались с азартом напавшей на след гончей и страстным желанием отомстить, образуя просто гремучую смесь.

Однако благоразумие взяло верх, когда Ренки сообразил что у Ваара, наверняка в городе имеются еще подручные, так что соваться к нему в одиночку — это тоже самое, что и просто позволить снова себя связать и отдать на пытки.

Так что он сначала, кряхтя и проклиная все на свете, заволок тушу пленника обратно в карету. И примотал его ноги, как мог, к лавке, на случай, если пленнику вздумается выкатиться их кареты на ходу. А потом, влез на козлы, долго и нудно искал подходящего места где можно было бы развернуться, и наконец — двинулся обратно в город не жалея лошадок.

Добрался до неприметного домика на окраине, где располагалось отделение Тайной Службы. Постучал в окно, и несмотря на позднюю ночь, а вернее — уже раннее утро, был мгновенно принят старшим дознавателем оу Огуудом, по виду которого нельзя было догадаться, то ли он еще не ложился спать, то ли умел безупречно одеться за пару-тройку минут.

— С чем пожаловали, второй лейтенант? — Со своей обычной, подкупающей своей неправдоподобной искренностью, улыбкой, спросил оу Огууд, указывая Ренки на кресло перед своим столом.

Ренки, с удовольствием плюхнулся в это глубокое мягкое кресло, и вкратце рассказал стражнику о ночном происшествии.

— Сначала я хотел задействовать армейский отряд. — Пояснил он в конце. Но как мне сказали в порту, сейчас в Фааркооне есть только дежурная рота инвалидов. Им всем уже чуть ли не по полсотни лет, и половина из них калеки. С флотскими связываться не хотелось — они прежде чем армейцу помочь — всю душу из него вымотают, и никакие бумаги от Военного Министра, тут не помогут. Ну и тогда я решил — что может вы чем-то поможете.