Алеша подпер подбородок ладонью и загрустил. За свою короткую жизнь, которую он перебрал с сопливого детства до жутких событий, юноша не сделал ничего такого, за что заслуживает смерти. Кто же взъелся на него?

«Увидимся ночью», – пришло новое сообщение теперь по аське.

– Ах ты, гад! – взвился Алеша и застучал по клаве: – Раньше ты увидишь свою голую задницу!

Сообщение улетело. Может быть, неправильно – дразнить зверя, но пусть он знает, что его не все боятся, хотя чего там – Алеша боится. Боится, потому что вспомнил пятницу в октябре, игру и смерть Гарика…

Стоя у стола, Виталий с интересом смотрел в распечатку звонков, держа листы в руке, а Петрич с не меньшим интересом – на него. Андрей Павлович пошел в открытую, решил посмотреть, что из этого будет. Конечно, в Виталии близко нет признаков уголовника, у которого в определенные часы суток сносит крышу и он идет на улицы убивать. Петричу этот молодой человек симпатичен, без сомнения, он озадачен настолько, что потерял дар речи. Впрочем, слова вскоре нашлись, сказаны они были невозмутимым тоном:

– Я не звонил ей, Андрей Павлович. Ни вчера, ни раньше не звонил. У меня и номера Валенсии не было в мобиле, кстати, я тоже не давал ей своего номера.

– Ты хочешь сказать, кто-то подделал распечатку?

Разумеется, вариант подделки исключен. И лимит невозмутимости Виталий исчерпал, он занервничал, что выразилось через жесты и мимику: закусил нижнюю губу, потирая двумя пальцами подбородок, Виталий отошел к стулу, сел. При этом не отрывал взгляда от своей фамилии, инициалов, номера. Наконец произнес с сожалением:

– Ее не подделали, вы это знаете. У меня нет трубки, я потерял ее… думал, что потерял.

– Почему же не сказал сразу, когда я дал тебе распечатку?

– Вспоминал.

– Что?

– При каких обстоятельствах она исчезла. Сейчас думаю, ее украли. Я перебирал знакомых…

– Кого подозреваешь?

Как будто это легко! Знакомых подозревать нелепо, друзей – нелепей вдвойне. А трубку, догадывался Петрич, взял тот, кто знает, где, в каких местах, карманах, ящиках, кейсах хранит вещи Виталий. Значит, это… Да, они: те, в ком мы часто ошибаемся, кого легко называем словом «друг», не соизволив задуматься, так ли это на самом деле. Виталий получил сейчас по мордам от кого-то из приятелей, кто-то из них позвонил вчера Вале, потом забрал ее у дома. Скорей всего, было так. Причем это как раз и есть досадная и редкая случайность, а не запланированный акт, или Петрич не разбирается в людях, что вряд ли. Но все нужно доказать, ведь над Петричем тоже есть начальство и не всегда оно умное.

– Когда пропала трубка? – осведомился Петрич.

– Несколько дней назад.

– Как?! – взвился Андрей Павлович. – Ты соображаешь?.. Ты что, не знаешь, как поступать в таких случаях?

– Знаю, конечно.

– Почему не написал заявление в полицию, мать твою?! Ты же не осел! Ею могут воспользоваться мошенники, преступники.

– Сначала я надеялся, что трубку вернут…

– Ну-ну!..

– Позавчера написал заявление и поехал в полицию, но там не приняли. Некому было, все ловят маньяка. Потом… потом забыл. Заявление у меня в кейсе, показать?

– Детсад! – резко отмахнулся Петрич.

А сам думал, что теперь делать. Виталий влип. Он это понял, искал выход, лихорадочно искал, судя по симптоматичному блеску в глазах. Петрич озвучил то, что он и без него знал:

– Если ты не предоставишь алиби на то время, когда я был в полицейском отделении, у тебя будут большие проблемы.

– Я ездил в супермаркет…

– Знаю! – перебил Петрич, раскричавшись. – А теперь докажи, мать твою, что был там! Именно в это время исчезла Валентина! В отделении я находился без тебя минут сорок пять! Это подтвердят полицейские! Все складывается не в твою пользу, ты это понимаешь?

Еще бы не понимать.

– Почти во всех магазинах есть камеры слежения…

Отлично. Камера не поможет найти сволочь, подставившую Виталия, зато исключит его участие в похищении человека. Хотя ничего еще не известно, ничего! Но Петрич просчитывал самый паршивый вариант, потому засобирался:

– Поехали…

Сейчас первостепенная задача – найти доказательства непричастности Виталия к исчезновению девушки. Это настолько важно, что Петрич, торопясь выйти из кабинета, споткнулся и едва не упал, зато от души разразился бранью.

В супермаркете им пошли навстречу, собственно, иначе быть не могло, и отвели к операторам охранной системы. Но по неписаному закону сволочизма начальник охранной службы супермаркета огорошил:

– Ничем не можем помочь. Вчера у нас система полетела, только сегодня запустили.

Петрич будто не расслышал или не въехал в то, что ему сказали, поэтому уточнил:

– То есть вы не можете нам предоставить видеосъемку с половины десятого вечера до…

– Нет, не можем, – заверил охранник, не дослушав. – Повторяю: камеры выбыли из строя.