— Тебе лучше войти.

Роуз вошла в прихожую и остановилась. Ее взгляд обежал стопку запечатанных писем на столике, гору детской обуви и курток у подножия лестницы, груду выстиранного белья на стуле около кухни.

— Не гляди на этот беспорядок, — сказала я. — Мне было некогда.

— Конечно. — вблизи были заметны темные круги под глазами у Роуз, совсем как у меня. — Конечно, ты не могла со всем этим справиться. — ее взгляд остановился на пальто Натана на вешалке. — Когда Натан ушел, со мной было то же самое. Разбросанные вещи, беспорядок. Не было смысла убираться и мыть посуду.

Я ощетинилась:

— Нет смысла ворошить прошлое.

— А стоит ли делать вид, что ничего не было? — Роуз пожала плечами. Теперь этот жест выражал у нее не усталость и покорность судьбе, как несколько лет назад, а удивление и иронию в почти галльской манере.

Я провела ее на кухню. Она положила пакет на стол.

— Ты хорошо ее отделала, — сказала она. — По-другому, но хорошо. — ее глаза обратились в сторону двери. — Как мальчики? Они дома?

Я снова разозлилась:

— Они в саду.

Она взглянула через мое левое плечо на входную дверь.

— Я не разглядела их как следует на похоронах, но была поражена, насколько они похожи на Натана. Это у Феликса волосы совсем, как у Натана?

— Нет. У Лукаса.

— Они выглядят очень высокими для пятилетних.

— Им шесть, — сказала я. — Им исполнилось шесть в марте.

— Сэм совсем не был похож на Натана, пока ему не исполнилось восемнадцать. Потом он превратился в копию Натана. Интересно, будут ли они высокими, как их отец?

— Понятия не имею.

Роуз уже готова была распустить материнские крылья над моими детьми. Это было неправильно, неправильно. «Я никогда ни в чем не мог обвинить ее как мать, — сказал как-то Натан. — Никогда».

Я махнула рукой в сторону чайника.

— Может быть, сделать тебе кофе или чай?

— Нет, спасибо.

Словно тени четырех детей лежали между нами в холодном жестком молчании.

Наконец, я нарушила его:

— Близнецы тебя не касаются, Роуз. Я не понимаю, о чем думал Натан, когда он внес это глупое… — я повысила голос — … бессмысленное дополнение в завещание. Может быть, он решил так жестоко подшутить над нами? Если я умру, заработаю паралич или сойду с ума, мои дети окажутся у тебя. О чем он думал?

Она беспокойно пошевелилась.

— Не придавай этому слишком большое значение. Вряд ли такое случится вообще.

— И все-таки, — с горечью произнесла я, — я не хочу, чтобы ты участвовала в нашей жизни.

— Ради всего святого! — она взглянула на меня. — Ты думаешь, я очень хочу? — она взяла себя в руки. — Извини.

— Я поняла, что не знала Натана вообще.

Роуз вздохнула и сказала, словно это была самая очевидная вещь на свете:

— Именно так я думала, когда он ушел от меня. Меня удивило, как мало я знала человека, с которым прожила так долго. Это происходит всегда, но, наверное, хорошо, что мы не можем сунуть нос во все закоулки чужой души.

— Иногда мне кажется, что Натан придумал эту историю с опекунством просто от скуки. Она давала ему пищу для размышлений. — я прекрасно знала, что была несправедлива к нему.

Роуз, очевидно, была согласна с ним:

— Ты считаешь, что Натан был настолько эгоистичным? — она послала мне взгляд, который не сулил никакого взаимопонимания. — Он думал только о близнецах. — она постучала пальцем по пакету, правда без особого энтузиазма. — Я могу заняться этим?

Чувствуя жгучую боль, я повела ее в сад. Но если я и была неправа, обвиняя Натана в жестокости, это не значило, что его мотивы были совершенно чисты.

Близнецы сидели в своем убежище за сараем. После нашего возвращения из Корнуолла их головы были забиты пиратами, пещерами и крепостями на скалах. Они разбили в саду лагерь, который, как они мне сообщили, был их великой тайной.

— Где они? — спросила Роуз.

Я указала на сарай.

— В своей штаб-квартире. Думаю, команда джедаев готовится к битве.

— Ах, — вздохнула Роуз. Она наклонилась и потянула веточку старого куста лаванды. — Ты не заботилась о моем саде.

Густая трава с проплешинами мха. Кустарники, нуждающиеся в обрезке. Заглохшие клумбы. Полная заброшенность, результат моей небрежности и безразличия.

— Нет, я никогда им не занималась.

Она выпрямилась с веточкой лаванды в пальцах.

— Забавно. Мне казалось, каждая травинка и листик будут запечатлены у меня в памяти. Но как только я покинула это место, я забыла его. Или скорее оно забыло меня.

Я провела не так уж мало времени, пытаясь представить, что чувствовала Роуз после изгнания из своего сада.

— Ты хочешь сказать, совсем забыла о нем?

— Нет. — она перекатывала в пальцах стебелек. — Оно словно ожидало меня… нас.