— Мамочка. пойдем.

— Куда? — я приоткрыла глаза. Он был в халате.

— Пойдем и увидишь, — прошептал он.

Кое-как я встала с кровати и побрела в детскую. Там, аккуратно сложенная, лежала на кровати форма Феликса. Футболка, темно-синие шорты, пара белых тапочек, белые носки.

Он спросил:

— Можно, мамочка?

— Посмотри на меня, — потребовал Лукас и сорвал с себя халат. Он был одет, только футболка была перевернута задом наперед. Он пару раз лягнул воздух и упал на одно колено.

— На старт, внимание, марш!

— Иди сюда, Люк. Ты футболку одел неправильно.

Феликс пошарил под кроватью и с торжественным видом достал мой спортивный костюм, который, вероятно, заранее добыл из моего гардероба, и положил к моим ногам.

— Это для тебя, мамочка.

— Спасибо, — я боролась с Лукасом и его футболкой.

Феликс решил проверить свой комплект:

— Это мои шорты, это мои ботинки…

— Очень хорошо, ребята, — сказала я. — Замечательно, лучше и быть не может. — Я села на кровать Лукаса. — Вы знаете, который час?

Феликс закончил свою инвентаризацию и запрыгал передо мной в своих пижамных штанах:

— Ты приедешь, мамочка?

Я потерла глаза.

— Обязательно.

В «Парадоксе» я плотно засела за работу с самого утра и собралась уходить точно в конце дня, вооруженная папкой под названием «Статистический анализ депрессии у женщин, 40–65». В последнюю минуту позвонил Сирил:

— Минти, к тебе посетитель.

В углу дивана с «Уикли ТВ» в руках сидела заметно похудевшая Поппи. Увидев меня, она отбросила в сторону журнал и вскочила на ноги.

— Привет. Извини, что отвлекаю тебя, но есть ли какие-нибудь новости от Тео?

— Нет. Это занимает чертовски много времени, но я ничего не могу поделать.

— О, Боже, Минти. — она резко откинула волосы назад. Мой ответ ее не устраивал.

— Так, — сказала я. — Присядем.

— Я все время думаю, как папа ненавидел бы меня за это. Он всегда был так осторожен и меня учил быть осторожной, эта мысль меня преследует. Я не могу выкинуть из головы, что он подумал бы, как я подвела его. — она привычным жестом стала скручивать ткань юбки. — Он бы страшно разочаровался во мне.

— Ты должна поговорить с Ричардом, Поппи.

Она покачала головой.

— Я должна справиться сама. Это моя ошибка, и то, что я жена Ричарда, еще не значит, что он должен знать обо мне абсолютно все. — она поскребла ногтем ремешок сумки. — Мой покерный долг это мое личное дело.

— А что насчет твоей матери? Она поймет.

— Ты не знаешь мамы, — со вздохом сказала Поппи. — Есть вещи, которые она не прощает. Все, что мне нужно, это папины деньги. Тогда я погашу свой долг и не буду тебя больше беспокоить.

— Тео все еще разбирается с внутренними доходами. Были некоторые проблемы, которые никто не мог решить, с теми деньгами, которые твой отец унаследовал от бабушки. — мне стало любопытно. — Почему ты это сделала, Поппи?

Она пожала плечами.

— Это было так захватывающе. Я думала, что смогу победить систему. Обычные отговорки. — теперь она неотрывно смотрела на пятнышко на стене. — Скучные и предсказуемые.

Она была настолько взволнована, что я встала, прошла к кулеру в углу холла и налила ей стаканчик воды. Я сжала его в руке.

— Знаешь, все это не так уж сложно урегулировать.

Барри, проходя по коридору, взглянул на Поппи и вопросительно поднял бровь. Я покачала головой, он исчез. Я посмотрела на часы. Время бежало быстро, скоро Лукас должен выступать в забеге с яйцом и ложкой. Поппи заметила мой жест.

— Извини, что побеспокоила тебя, Минти. Я знаю, как ты занята. — ее вежливость была так неожиданна, что я с шумом уселась на диван рядом с ней. — Я не понимаю, Минти, почему я попалась. Я даже начинаю думать, что хотела попасться… О, черт. Какого черта?

Мои финансы не были в идеальном состоянии, но я могла себе позволить временную ссуду. Я полезла в сумку за чековой книжкой.

— Послушай, почему бы тебе не одолжить у меня некоторую сумму? Это поможет предотвратить проблемы, а потом мы вместе поговорим с Тео. Он связан конфиденциальностью.

Поппи подняла голову.

— Ты сделаешь это для меня?

Ее удивление граничило с оскорблением, но, как ни странно, я поняла ее.

— Да.

— О? Спасибо. — слезы потекли по щекам Поппи. — Я бестолковая, Минти. Я такая, какая есть. А что я могу поделать?