Шрифт:
– Упс! Кажется, я поняла…
Роджер увидел ее глаза совсем рядом, и они оказались такими глубокими, что в них можно было провалиться и еще долго падать. Однако у него были другие планы – на вечер и вообще, на ближайшее время.
Роджер присосался к бутылке и сделал несколько глотков – больше, чем нужно. Потом у него эту бутылку вырвала Пенни, и у них пошло нечто вроде соревнования, как у двух самоубийц, то он вырывал у нее бутылку, то она у него.
– Я никогда… так не… напивалась…
– Я вроде тоже… То есть конечно… Да, напивался, но не помню когда, утром все кошки серы… Даже черны, если это утро понедельника…
– Эта малолетняя сучка… Ик! Она меня задела… Что она имела в виду, а? Йк!.. Она тебе вообще понравилась?
Роджер неожиданно вспомнил цифровика, чем-то этот странный диалог походил на разговор с инопланетянином. Оба произносили какие-то слова, но никто ничего не понимал.
Теперь и Роджеру уже стало казаться, что он может летать. Ох и забористый желтый ром!.. Правда, после таких полетов обычно было очень хреново, о чем свидетельствовал жизненный опыт. Ну ладно он – старый дурак, но эта девочка в короткой юбке, ей, может, лет шестнадцать, а она такое вытворяет.
Роджер был уверен, что целуется с малолеткой.
– Милый, я ведь лучше ее, правда?
– Пенни?
– А кого ты надеялся увидеть?.. Мы сейчас взлетим. Мы точно сейчас взлетим, я чувствую такую легкость…
– Это сегодня, а завтра будет хреново…
– Не будет, я уже вызвала вытрезвительную службу.
– Эт-то дорого…
– Не дороже флаера в клуб…
«Это да», – мысленно согласился Роджер.
– Обалдеть, как ты целуешься!..
«Кто это говорит?» – удивился Роджер краем сознания.
– О, Вуйначек, ну какой ты нетерпеливый…
«А как же Говард?!» – ужаснулся Роджер все тем же краем сознания. Он теперь окончательно раздвоился и совсем не контролировал того, второго Вуйначека, который, по последним сведениям, оказался довольно нетерпелив.
– О, милый… О!.. Еще!.. О да, милый!..
Кажется, это была клумба с ячеистой подкладкой и стекловатой вместо грунта. Здесь не было дождевых червей, сюда не добирались кузнечики, однако сдобренные стимуляторами цветы росли и пахли, как настоящие.
«Как стыдно и гадко. Гадко…»
Застрекотала очередная «экстра», распахнулись дверцы, и к пострадавшим побежали сотрудники в лимонных халатах.
– Смотрите, где-то здесь должен быть один браслет на двух персон…
– Вот он, на женщине!..
– Ага. Заберите у мужика бутылку, пока не ударил кого-то.
– Никак вену не найду, посветите на вену!..
Роджер почувствовал боль, когда в руку вонзилась игла. Он всегда боялся уколов, ужас как боялся.
– Может, их одеть? Неужели везти в таком виде?
– Ну одень, видишь, я занят!..
– Ага, вот его штаны…
– Раз-два, подняли!
Роджеру показалось, что он наконец взлетел. Да, взлетел и теперь парил над землей, пока носилки не поставили в салон «экстры». Все же литр желтого рома – дурацкая затея, кто бы что ни говорил.
19
Открыв утром глаза, Роджер какое-то время смотрел в потолок без ощущения каких-то мыслительных процессов. Он только созерцал.
Первые лучи солнца уже проникли в его жилище через мутноватое окно, и теперь в них кружилось несколько самых ранних пылинок, которые порхали в то время, как остальное войско спокойно лежало на полу, на столе и на подоконнике, а еще на одеяле и на выпростанных поверх него руках Роджера. Пыль была повсюду – он не утруждал себя частыми уборками.
В дверь постучали и после паузы постучали снова.
«С работы примчались, – подумал Роджер. – Я проспал, и они примчались. Снова ныть будут, стыдить будут. Надоело…»
На удивление легко поднявшись и даже не взглянув в глазок, он открыл дверь и увидел соседа снизу – Йогана Славека, с которым иногда играл в «буру» и шахматы. Бывало, они выпивали вместе, а потом играли. Но выпивали чаще, потому что до шахматного клуба было топать полтора квартала, а до магазина совсем ничего.
– Ты в порядке? – спросил Славек.
– Да, а что?
– Ты мне вчера вечером долг отдал.
– Правда? И большой долг?
– Пятьдесят риттеров.
– И все?
– Все.
– Ну так радуйся.
– Не могу я радоваться, ты же сказал, что долг никогда не вернешь.
– Почему?
– Цитировал маршала Такеду.
– В смысле?
– «Отдавать долги нужно только врагам».
– И что?.. А, ну да, извини, врубился. Так что ты теперь от меня хочешь?
– Почему ты в таком виде?
– А в каком я виде?